Перпендикулярный мир

Этот второй разведчик по имени Марумби-ку-Пига тоже применял метод двойного экономического вопроса, который Зига разболтал ему как-то за стаканом «Жамбани». И уже передал рапорт о том, что на Малой Желтой Клопа III невероятно низкий уровень жизни, то есть настолько низкий, что даже компьютер удивился, как это тамошние жители ухитряются использовать воздушные средства сообщения.

Пига пришел к такому выводу после того, как спросил у аборигена в городе Одесса, какая часть дневного заработка уходит у него на гроздь бананов, а у аборигена в городе Гуаякиль — надолго ли хватит ему денег, вырученных за такую же гроздь.

После этой скандальной истории Зигу и Пигу перевели на ближние рейсы, начальник разведгруппы взял отпуск, а Малую Желтую Клопа III занесли под номером 386 в реестр миров с аномальными признаками, потому что кастикусийская звездная разведка не могла позволить себе роскошь дважды посылать десант на одну и ту же планету.

Хочешь получить умный ответ…

Валентин Рич Из Кассиопейских рассказов

У попа была собака

…Истинное дитя своего века, Питер любил быстроту. Первым из кассиопейцев он пробежал стометровку со сверхзвуковой скоростью, показав при этом завидное мужество: на середине дистанции его охватил флаттер, но, собрав всю свою волю, он успешно добрался до финиша. К сожалению, помимо радости этот день доставил Питеру и существенные огорчения. Увидев на гаревой дорожке вибрирующее тело сына, мама Питера потеряла сознание, которое затем так и не смогла найти.

Опечаленный потерей Питер поступил в испытатели космических кораблей. Первые два испытания прошли удачно. Но на третий раз ему попалась явно недоработанная конструкция. Едва Питер вывел корабль за пределы гравитационного поля Кассиопеи, как заметил, что стрелка спидометра перешла дозволенную черту 150 000 километров в секунду. Питер попытался убавить газ, но с ужасом увидел, что проклятая стрелка ползет все дальше и дальше и, наконец, обежала циферблат кругом. Озадаченный Питер бросил баранку, подскочил к нацеленному на Кассиопею телескопу, и тут главам его предстало удивительное зрелище. Можно было подумать, что ему показывают кинофильм, пущенный задом наперед. Питер увидел, как его корабль попятился к космодрому, прикассиопеился, постепенно развалился на составные части, как сам он принялся час от часу молодеть, пока не превратился в младенца с соской, а затем и вовсе исчез, и в окуляре появилось дорогое лицо его безвременной усопшей мамы, каким он видел его на маминой школьной фотографии…

Только тут Питер сообразил, что его корабль развил сверхсветовую скорость и нагоняет фотоны, покинувшие Кассиопею задолго до него самого.

Как известно, пространство криволинейно. Поэтому в конце концов корабль, обогнув изрядный кусок космоса, снова приблизился к Кассиопее и, снизив скорость до нормальной, благополучно опустился на космодром примерно за двадцать девять лет до своего вылета.

И вот однажды Питер встретил девушку. Он не знал, что эта девушка и есть его будущая мама, и сделал ей предложение. Предложение было принято. Самое трагическое заключалось в том, что на всей Кассиопее не нашлось человека, который мог бы их предупредить. Вскоре у них родился сын, которого они назвали Питером.

Истинное дитя своего века, Питер любил быстроту. Первым из кассиопейцев он пробежал стометровку…

А что потом?

— Из чего делают все-все вещи? — спросил маленький худенький мальчик Бобби своего большого толстого папу Джеффриса.

— Из синтетики, — сказал папа.

— А из чего делают синтетику?

— Из природных веществ.

— А природные вещества?

— Их не делают, а берут.

— Откуда?

— Из Кассиопеи.

— Так-так, — сказал маленький худенький мальчик Бобби. — Значит все вещи делают из нашей Кассиопеи. А что будет потом, когда от Кассиопеи ничего не останется?

— Будем делать вещи из Ны.

— А потом?

— Из Курия.

— А потом?

— Из Неры.

— А потом?

— Из Ареа, Тера, Турна, Рана, Туна, Тона…

— А если все равно не хватит материала?

— Гм… Есть еще астероиды, метеориты, кометы, серебристые облака и прочая космическая мелочь.

Заметив в голосе своего большого толстого папы Джеффриса некоторую неуверенность, маленький худенький мальчик Бобби удвоил свой напор.

— Но ты же сам говоришь, что это мелочь! — воскликнул он.

— Пожалуй, астероидов, метеоритов, комет и серебристых облаков надолго не хватит, — вытирая со лба крупные капли пота, согласился папа. — Ну, что ж, иного выхода нет — придется взяться за наше светило!

— А потом?

— За… За… Ну, скажем, за Альдебаран.

— А потом?

— За другие звезды…

— А потом?

— За Галактику!

— Потом?

— За Метагалактику!

— Потом?

Большой толстый папа Джеффрис бросил затравленный взгляд на своего преследователя, перевел дух и тихо проговорил:

— А потом придется собрать все-все вещи в одну кучу и попытаться слепить из нее что-то вроде нашей теперешней Кассиопеи…

— Но почему не сделать этого раньше? — спросил маленький худенький мальчик Бобби.

Образумились