Перья

– Эм. Ага. Я умирала от голода. На обратном пути я зашла в Зал Оценки. Я надеялась, ну, надеялась и одновременно боялась – честно говоря, не представляю, как буду выживать на Земле без тебя, – что рейтинг твоего грешника изменился.

Я выпрямилась.

– И?

Ее губы скривились.

– Все по-прежнему.

Неудивительно. Однако было удивительно, что гильдия не стояла на ушах из-за моего проступка. Неужели архангелы и ишимы держали все в секрете, поскольку это произошло из-за их ошибки?

– Что случилось прошлой ночью, Лей?

Я вздохнула, затем накрыла ее руку своей.

– Много всего, Селеста. Слишком много всего случилось прошлой ночью.

Когда я рассказала подруге о всех произошедших ужасах, ее лицо сморщилось.

– Ты разочарована во мне? – спросила я, когда она так и не произнесла ни слова после моего рассказа.

Ее ресницы достали до бровей.

– Разочарована? Ты шутишь?

– Я бросила вызов нашей системе и раскритиковала архангела.

Я не жалела о том, что сделала, но сожалела, что разговор закончился на плохой ноте.

Селеста сощурилась.

– Ты спрашиваешь девочку, которая всю жизнь бросала вызов системе, считает ли она, что ты неправа? Лей, я… Я очень горжусь тобой.

Я сжала ее руку, которая напряглась на моем колене.

– Тогда почему у тебя такой вид, будто ты вот-вот разрыдаешься?

– Потому что… – она прикусила губу. – Потому что твое большое, глупое сердце может стоить тебе бессмертия, – она шмыгнула носом, и слезы потекли по ее веснушкам. Убирая свою руку из-под моей, Селеста сказала: – И я не хочу тебя терять, – она потерла лицо, из-за чего только размазала слезы по лицу, а не убрала их. – Если они выгонят тебя, я тоже уйду.

Я откинула прядь волос с ее блестящих щек.

– Нет. Ты завершишь свои крылья. Особенно если я не смогу. Кто-то должен вознестись и обвинить их в неправильном управлении.

Удивительно, но мое высказывание о небесной системе не стоило мне ни перышка. Может быть, ишимы сжалились надо мной. Или переместили мою душу в отдел неугодных.

Я встала на колени и обняла Селесту, положив подбородок ей на макушку.

– Спасибо тебе.

– За что?

– За то, что не назвала меня сумасшедшей.

Она выдохнула.

– Ты сумасшедшая. Как и я. Добро пожаловать на темную сторону, Лей. Должна предупредить тебя, здесь может быть одиноко.

Я улыбнулась и пригладила ее мягкие волосы.

– Больше нет. Теперь мы вместе, так что больше нет.

Селеста сильнее прижалась ко мне, точно так же, как в моем воображении Джаред прижимался к Мюриэль. В жизни нам нужно не так много близких людей. Хватит всего одного. И мой человек уже рядом. Худощавая пятнадцатилетняя девочка со стальным сердцем.

Глава 30

Еще час мы обсуждали то, что со мной теперь будет. Селеста была убеждена, что ничего не изменится и ангелы, несмотря на эго и правила, не вышвырнут меня на обочину человеческого мира. Я же боялась, что, встав на мою сторону, подруга попадет в беду, так что решила держать все в тайне. Затем я забрала деньги, которые задолжала Джареду, у Офана Полин.

Когда она вышла из офиса через парадную дверь гильдии, я внимательно рассмотрела выражение ее лица, чтобы понять, сообщили ли ей о прошлой ночи.

– Пожалуйста, только не говори, что у меня на лице остался томатный соус, – Полин потерла подбородок.

– Что?

– Ты как-то странно на меня смотришь.

– Ой. Простите, – я опустила глаза на желтую купюру, которую она вложила мне в руку. – На вашем лице нет соуса, Офан.

– Слава Элизиуму. Было бы неловко. Особенно учитывая, что Сераф Ашер заходил сегодня утром.

– Заходил?

– Oui.

– Зачем?

– Чтобы толкнуть меня, видимо. Пронесся прямо через атриум и выскочил за дверь. Даже не поздоровался и не улыбнулся, что странно, потому что обычно он такой дружелюбный.

Было ли его обаяние просто маской, чтобы усилить привлекательность?

– Он нравится вам, Офан?

– Мне? – она издала смешок, который заставил воробья замолчать. – Не пойми меня неправильно. Если бы меня привлекали мужчины, то возможно. Серафим не только не в моем вкусе, но и живет в Элизиуме, а мне нравится здесь, – она улыбнулась мне. – Как только ты вознесешься, то поймешь, что человеческий мир более… наполненный. Разнообразный. Веселый. – Она перевела взгляд на восьмиугольник ярко-голубого неба над атриумом и понизила голос: – Там все такие серьезные.

– Офан Полин!

В дверях кабинета появилась почтенная ангел с топазовыми перьями и седеющими волосами.

Голубые глаза Полин широко распахнулись.

– Ой, – выдохнула она, но вскоре ее легкая улыбка вернулась. – Я сейчас к тебе присоединюсь, Элеонор. Просто набиваю карман неоперенной.

– И голову, – проворчала ангел постарше.

– Пока, Лей, – пропела Полин. – Чудесного дня!

Я не была уверена, насколько чудесным он будет. В конце концов, я собиралась к тому, кто презирал меня больше, чем Семеро. Ирония ситуации не ускользнула от меня.