Пережить ночь

Чарли было слишком хорошо знакомо это чувство. Настолько тяжелое, громоздкое и изматывающее, что она готова на все, чтобы освободиться от него.

Даже умереть.

Она уверена, потому что почти сделала это. Не сегодня. Раньше. За четыре дня до этого.

— А я чуть не покончила с собой, — вдруг сказала она.

Эти слова удивили Джоша. А Чарли они удивили еще больше. Она никогда раньше в этом не признавалась. Даже самой себе.

— Почему? — спросил Джош, и в его голосе все еще звучало крайнее изумление. Чарли заметила кое-что еще — нотку беспокойства.

— Я просто хотела избавиться от чувства вины.

— По этой причине ты согласилась поехать с незнакомцем?

— Да, — кивнула Чарли. — Именно так.

Джош некоторое время задумчиво молчал.

— Как это случилось?

— Случайная передозировка, — ответила Чарли. — Снотворное.

Эти крошечные белые таблетки были прописаны для того, чтобы компенсировать беспокойство, вызванное маленькими оранжевыми таблетками. Чарли принимала немного, предпочитая проводить ночи в фантазиях о мести, которые имели нулевое сходство с реальностью и эмоциями, которые она испытывала сейчас.

Но затем наступила ночь, когда пустота в форме человека, с которой она обычно боролась, обратилась ее зеркальным отражением. Это так поразило ее, что она вставила фильм в видеомагнитофон, забралась в постель и проглотила горсть белых таблеток.

Она сказала себе, что ей просто нужно поспать.

Что это просто совпадение, что она выбрала фильм «Поющие под дождем». Именно про него она однажды сказала Мэдди: это последний фильм, который хотелось бы посмотреть перед смертью, потому что он так близок к раю, насколько может быть кино.

Чарли продолжала лгать себе даже после того, как ее организм взбунтовался, и ее стошнило, и она спустила в унитаз оставшиеся пилюли. Она позволила придумать себе оправдания. Она слишком устала, чтобы понимать, что делает. Она плохо соображала. Произошедшее было несчастным случаем.

Вот настоящая причина, по которой ей нужно было немедленно покинуть «Олифант». Вот почему она не могла дождаться Дня благодарения или когда освободится Робби. Вот почему она пошла к райдборду, повесила флаер и ухватилась за возможность уехать с Джошем.

Чарли боялась, что если ничего не изменить, с ней может произойти еще один несчастный случай, на этот раз с иным результатом.

Но когда стыд и печаль того утра вернулись к ней, она осознала правду.

Ничего из этого не было случайным.

На краткий душераздирающий миг она предпочла смерть еще одной минуте, отягощенной чувством вины.

Но теперь она хотела жить. Больше всего на свете.

— Я рад, что этого не произошло, — сказал Джош. — И мне жаль, что мы не встретились при других обстоятельствах. Думаю, мне бы это понравилось.

Чарли ничего не ответила. Лучше молчать, чем признать, что она чувствует то же самое. В этой поездке были моменты, когда ей действительно нравился Джош, прежде чем появились подозрения и страх. Она чувствовала родство с ним, видимо потому, что он был таким же изгоем, как и она. И таким же одиноким. Она могла сказать это даже сейчас. Рыбак рыбака видит издалека. Странным, извращенным образом Джош, казалось, понимал ее лучше, чем порой даже Мэдди.

Или — как знать? — может, именно из-за подруги она и чувствовала связь с Джошем.

Наверняка существовала причина, по которой Джош выбрал Мэдди одной из своих жертв. Возможно, его тянуло к Мэдди так же, как и Чарли. И, возможно, попытка разобраться с этим стала еще одним фактором, заставившим Чарли вернуться с ним в машину, хотя это противоречило логике и разуму.

Она хотела знать, почему.

Почему Джош выбрал Мэдди.

Почему он подошел к ней у бара.

Почему он решил убить ее.

Но вместо того, чтобы попытаться сформулировать эти вопросы, Чарли оставила их невысказанными. Тишина заполняла машину тревогой, двое не отрывали глаз от дороги, которая теперь вроде бы сужалась.

С обеих сторон вплотную подступал лес. Голые ветви изгибались и соединялись вверху, словно пожилые пары, державшиеся за руки. Комочки снега все еще лежали в кронах вечнозеленых деревьев. Время от времени такие комочки падали с ветвей и с глухим стуком ударялись о крышу машины.

— Ну и что теперь? — наконец произнесла Чарли.

— Мы едем.

— Но не в Огайо.

— Нет, Чарли. Боюсь, что нет.

— Что произойдет, когда мы остановимся?

— Я думаю, ты уже знаешь ответ.

Пальцы Чарли снова сжали нож, лежавшй в кармане. Только на этот раз они не разжимались, лишь крепче стискивали. Она была готова, насколько это вообще возможно.

— Может быть, тебе стоит остановиться прямо сейчас? — спросила она.

Джош бросил на нее удивленный взгляд.

— Ты уверена, что хочешь этого?

— Нет, — усмехнулась Чарли. — Но мне пришлось пережить много всего, чего не хотелось.

— Вроде того, что случилось с твоими родителями.

— Да. И с Мэдди, — ответила Чарли и наконец почувствовала то, чего так долго ждала — ожесточение сердца. Все, что потребовалось, это произнести вслух имя Мэдди человеку, который ее убил. И все же это совсем не походило на то, что она испытывала в своих воображаемых фильмах. Она злилась, да, но и грустила. Грустила невыносимо!