Переведи меня через Майдан...

Гия Сурхуладзе пересмотрел бумаги, связанные с оперативной работой. Отар оглядел рекламную деятельность организации «Час».

— Не густо, как говорят русские. — Гия похлопал ладонью по печатной продукции, — Сколько офисов открыли за последнее время?

— Семь, — ответил Кирилл. — Собираемся открыть ещё два.

— Мало.

— Но они охватывают весь Киев.

— Весь Киев нам не нужен. — Отар Павлоашвили принялся осматривать карту столицы Украины, — Нам нужен центр.

— Три находятся почти в самом центре. Старый Киев. Подол, Сырец, Печерский район. Ещё три по окраинам.

— Какое расстояние входит в понятие «по окраинам»?

— Десять — пятнадцать минут хорошей езды до Майдана.

Гия саркастически хмыкнул:

— Если у нас всё получится, ездить не придётся. По всему городу будут пробки. Так что будем пешком ходить. И получается в ваше понятие «по окраинам» входит, как минимум, час — полтора пешего хода.

— Ищите новые помещения. — Отар указал по карте на здание администрации города, — Какие отношения с мэром?

— Пока никаких. Был совет, не вступать с ним в контакт. До голосования.

— Правильно. — Отар ещё раз посмотрел на карту. — Не известно, может и наш приезд не нужен.

— Пообедаем? — предложил Кирилл.

Гия согласился. Отар тоже, но сначала спросил:

— Михай по телефону сказал нам о московском журналисте. Кого он имел в виду?

Кирилл открыл стол и достал из него фотографию.

— Вот. Некто Самойлов. Вам говорит о чём-нибудь эта фамилия?

Гия усмехнулся:

— Говорит. И ещё как говорит.

* * *

«Странные помидоры появились в Ивано — Франковске. Достаточно им прикоснуться к костюму высокопоставленного лица, как, то высокопоставленное лицо тут же без чувств падает на землю и попадает в реанимацию. Именно такое произошло с нашим премьер-министром во время внеочередной деловой поездки на западную Украину. О чём премьер хотел поговорить с жителями Ивано — Франковска, так и осталось загадкой. Но учёные — ботаники же пришли к однозначному выводу: с трудом переносит наша номенклатура наши же отечественные помидоры. Может что-то в сельском хозяйстве поменять? Или, в номенклатуре? С вами был телеканал новостей «Свобода». Удачи вам!»

* * *

— Добрый день, Андрей Николаевич. — Козаченко сделал попытку подняться с кресла, но незнакомец улыбкой его остановил. — Не стоит волноваться. Если не возражаете, присяду напротив вас. Как я понял, господин Круглый сообщил о моём приезде. Разрешите представиться, Стивен Хайт. Институт стратегических исследований, штат Вирджиния, США. Профессия — аналитик. Вам обо мне должен был рассказать господин Шлоссер.

— Спецслужбы? — Андрея Николаевича абсолютно не интересовало, кого представлял гость, но беседу как-то следовало поддержать. С утра лидера украинской оппозиции то морозило, то бросало в жар. Белая футболка, надетая на голый торс, пропотела, и теперь от неё исходил неприятный, как казалось Козаченко, запах.

— Нет. Что вы? — Хайт вскинул руки, — Чисто научная деятельность. Иногда занимаюсь филантропией. И к названным вами структурам никакого отношения не имею.

Андрей Николаевич снова лёг на подушки. Слабость в теле давала о себе знать.

— Да, я помню нашу беседу с господином Шлоссером. И он действительно упоминал ваше имя.

Гость хлопнул ладонью по портфелю, который держал на коленях.

— У нас будет серьёзный разговор, потому мне бы хотелось, чтобы мы, как у вас говорят, расставили всё точки над «і». Вы подумали над предложением нашего немецкого друга?

— Вы хорошо говорите на украинском языке. — так, подумал Андрей Николаевич, теперь мне, когда я дам согласие, судя по всему, станут диктовать условия.

— И не только на нём. Кстати, вам также большой привет от господина Велера. Freedom World. Надеюсь, помните?

— Естественно.

— Как видите, мир тесен. И не без добрых людей. Итак? Что мне передать?

— Да. — Козаченко утвердительно тряхнул головой. — Я принимаю его предложение. Но с некоторыми условиями.

— Никаких условий. — Хайт вскинул свою большую голову. — Абсолютно никаких. Ни сегодня, ни завтра.

Козаченко сжал зубы. Началось.

Американец удовлетворённо кивнул головой и огляделся по сторонам:

— Не устали сидеть в четырёх стенах?

Козаченко окинул взглядом комнату:

— Скучновато, но разве у меня есть выбор.

— Выбор есть всегда. В данный момент желательно, чтобы вы находились в Киеве.

— Простите, у вас со зрением всё в порядке? — рука больного провела по своему лицу. — Вы видите меня? И в таком виде предлагаете вернуться в Украину?