Переведи меня через Майдан...

Панчук одёрнул полы костюма, отошёл от премьера на безопасное расстояние.

— Весь Киев говорит об этом.

— О чём? — Яценко недоумённо посмотрел на киевского губернатора.

Петро Михайлович почувствовал, сегодня, судя по всему, он будет исполнять роль не только громоотвода, но и носителя неприятных вестей.

— Так о чём болтает Киев? — повторил вопрос Владимир Николаевич.

— Да о том, что ты нашему министру транспорта лицо изрядно попортил.

— Сильно изрядно?

— Несколько зубов выбил.

— Ты посмотри. — Яценко невесело усмехнулся, — Весь Киев говорит. Один я об этом ничего не знаю. Вот ведь досада какая. — Яценко сильно хлопнул ладонью по столу, — Мало того, что бандитом привселюдно называют, так ещё и сплетни разносят.

— А ты, Владимир Николаевич, сам виноват. — Панчук немного перевёл дух. — Сплетни, конечно, вещь гадкая. Но сперва тебе следует разобраться с самим собой и своей командой. — Петро Михайлович решился воспользоваться моментом, и выплеснуть всё, что накопилось за последние полтора года. — Если бы в область за собой не потянул паровозом своё кодло, то выиграл бы столицу. А так пеняй на себя. Они же, твои, решили, тут их ждут с распростёртыми объятиями. Киев — большой Донецк. Только в каждом регионе свои законы и свои порядки работают. Помнишь: в чужой монастырь со своим уставом не лезут. А твои нахомутали. И ой как нахомутали. Так что, Николаевич, во втором туре ставку на них лучше не делай. Снова проиграешь. Восток, вот твоя козырная карта. И Юг. А мы здесь сделаем всё, что сможем. А на запад тебе вообще лучше не соваться.

— Без тебя знаю. — Яценко налил в стакан газированной воды из бутылки и залпом выпил. — Видел львовского губернатора на совещании? Губернатор, мать твою… Как проблемы с племянником встали, так бегом ко мне. А тут сидит, морду в землю…. Восемьдесят восемь процентов за Козаченко! И делает вид, будто всё в норме!

— Подтасовали. — убеждённо произнёс Панчук. — У них там сейчас почти весь молодняк на заработках за рубежом. По сёлам детвора да старики остались. Пачками бросали бюллетени, за всех. Вот тебе и восемьдесят восемь процентов.

— Сам знаю. — Яценко ещё выпил воды. — Но деньги то он у меня на выборы брал!

Петро Михайлович обречено вздохнул:

— Может водки? Или коньяку?

— Нет, мне сегодня нужно быть в форме. Значит, говоришь, мои же меня и подвели?

— Они вели себя в Киеве так, как и дома. Что и сыграло против твоей компании. До второго тура исправить не успеем.

— А чего раньше молчал?

— А с тобой что, можно нормально разговаривать? Взлетел, земли под собой не чувствуя. Сам же про нас забыл.

Яценко тяжело вздохнул.

— Ладно, забудь. Будем считать, ничего не было. — премьер направился к выходу, дошёл до дверей, но тут же повернулся к хозяину кабинета:

— Ты вот что, отдай плёночку.

Панчук рассмеялся:

— Неужели ты думаешь, я позволю снимать в своём кабинете?

Яценко оставалось только выдохнуть и рассмеяться:

— Ну ты и шельма!

* * *