Перевалъ

Шестеро даргинцев стояли в ряд около пулеметного гнезда КПП. Один раненный в бедро милиционер опирался на плечо товарища, второй стоял на ногах самостоятельно, но держался за голову, неаккуратно обмотанную насквозь промокшим от крови бинтом. На всю оборванную, жалкую на вид группу «гостей» в упор смотрели дула РПК и АКМ часовых, сомневающихся в правдивости милиционерских слов.

Алексей Петрович пристально всмотрелся в лица дагестанцев, стараясь узнать в них знакомых. Вероятность скрытой уловки моджахедов в прибывших под крыло российских десантников милиционеров не отрицалась. Подоспевший старший лейтенант разрядил атмосферу, назвав по имени двоих дагестанцев. Тем не менее Алексей Петрович проверил документы и только потом дал часовым отмашку опустить оружие.

— Моджахъеды акружилы нащ бльокпост и разьеб… — ли эво «мухьами», — сказал один из милиционеров.

— Трагично, — пожав плечами и кивая головой подытожил Ермолов, задумчиво осматривая оружие даргинцев.

Два автомата Калашникова, три пулемета РПК и даже один гранатомет — не плохое дополнение в вооружении уцелевшего блокпоста российских десантников. Огорчало другое, а именно утвердительный факт того, что отбитая атака моджахедов, успех которой выглядел обманчивым, действительно была разведкой. Необходимо было готовиться к более серьезному и жестокому бою.

Глава VIII

Ехали казаки, ехали казаки,

Сорок тысяч сабель, сорок тысяч лошадей.

И покрылось поле, и покрылось поле

Сотнями порубанных, пострелянных людей.

Любо, братцы, любо! Любо, братцы, жить!

С нашим атаманом не приходится тужить!

По заданию командира роты несколько солдат под бдительным руководством саперов заминировали весь склон, уходящий от блокпоста к реке. На верхушку полуобвалившейся крепостной башенки затащили ручной пулемет Калашникова и дополнительный боекомплект. Без стеснения перед снующим по территории блокпоста майором, сержант Греков отборным матом гонял солдат, подготавливая БМП к бою, лишенный по его же вине возможности передвижения. Старший лейтенант Аракчеев наравне с рядовыми бойцами рыл окопы и укреплял их бруствера. Вся немногочисленная армия майора Ермолова, озабоченная всеночной работой, не заметила, как над горами забрезжил розовыми красками рассвет.

Воткнув саперную лопатку в землю, Алексей Андреевич распрямил затекшую спину и смахнул со лба крупные капли грязного пота. Неожиданно для себя он заметил несколько человек, суетящихся в подножье холма.

— Так ведь минеры должны было уже давно все закончить, — вслух подумал комвзвода.

— Они и закончили, тов… — подтвердил до неузнаваемости чумазый солдат. — Бля-а…

Аракчеев схватил лежащий на бруствере окопа бинокль и онемел от охватившего его ужаса. На упирающeйся в перелесок кромке склона копошились моджахеды, устанавливая минометы. В следующую же секунду в ранней утренней тишине, нарушаемой лишь скромной распевкой птиц-невидимок, засвистела первая мина. Алексей Андреевич бросился на дно окопа и, вжавшись в песок, прикрыл голову руками. Земля задрожала, словно в недрах многовековых кавказских гор проснулся некий вулкан. Затем она встала стеной и вместе с осколками обрушилась вниз. Не давая возможности перевести дыхание и резкими хлопками по ушам вернуть барабанные перепонки в прежнее состояние, просвистели и разорвались еще несколько мин. Распластавшихся бойцов десанта засыпало землей. На мгновение оторвав голову и в пол оборота взглянув назад, в сторону крепости, старший лейтанант увидел, как обвалилась дышащая пламенем каменная стена.

— Живой?! — повернувшись лицом к солдату, спросил комвзвода, но тотчас же прикусил язык.

Минуту назад разговаривающий с ним боец лежал на дне окопа на животе, не естественно разбросав в стороны руки и ноги. Половина шеи была вырвана, в то время, как вторая половина под тяжестью головы склонилась влево. Из разорванного осколком горла бил кровававый фонтан, окрашивая стену окопа. С трудом подавив в себе приступ тошноты, старший лейтенант опустился на колени рядом с трупом и попытался его перевернуть, чтобы остановить хлестающую кровь. В тот же самый момент тело судорожно вздрогнуло и грязная в крови и земле рука крепче сжала цевье АКМ, будто мертвец не хотел расставаться со своим оружием.

Вой мин действовал на нервы гораздо эффективнее хуже, чем сами разрывы. Казалось, что воздух вибрирует, сжимается, бьет по огрубевшим от разрывов барабанным перепонкам, практически парализуя волю. В затуманненой голове старшего лейтенанта мельтешили жудкие мысли, что именно эта мина летит к нему. Что сейчас она упадет с высоты двадцати метров и, ударившись о тело, разорвет его на куски. Но постепенно Аракчеев заставил себя раскрыть глаза.