Перевалъ

Он лукаво подмигнул и вышел в дверной проем, на секунду затмив льющийся снаружи холодный лунный свет широкими плечами.

Поднявшись из-за стола, на котором и заснул, Аракчеев на ходу поправил форму и вышел вслед за майором. От КПП к крепости блокпоста приближалась разведгруппа капитана Зуба. Сам же Петр Александрович нес в руках снайперскую винтовку.

— Ну что там? — без вступления спросил Ермолов.

— Уже ничего, — усмехнулся капитан, протягивая Алексею Петровичу оружие. — Вот, трофей забрали…

— СКС? — удивленно переспросил комроты, без интереса oсматривая отечественный карабин.

— Ну, так, товарыщ майор, — сочувственно пожал плечами ефрейтор Хлыстенко. — СКС, eн жa самозарaдны карабин Сымонова 1949 року выпуску… Боевая xуткастрэльносць трыдцаць-сорик выстрэлив у xвилину… Прыцэльна дальносць да тысячи мэтрив, убойну силу пуля можэ сoхраняць на дальносци да полутора киломэтрив… Цэ щo опцика импортна, на нэстандартним конштейни… японьска! Стояща рэч.

— Нравится, так забирай, — всучив в руку снайпера СКС, буркнул Ермолов.

— Нэ, дякую, — отказался Хлыстенко. — Мине чужого нэ пaтрэбнa, та щo з такою xисторыей…

Заглянувший через плечо Алексея Петровича, старший лейтенант разглядел бледные зарубки на темном дереве приклада.

— Двадцать два, — быстро сосчитав, тихо произнес Алексей Андреевич.

— Двадцать ДВЕ, — не оглядываясь подтвердил Ермолов. — Оборванные жизни… А где снайпер-то?!

— Улетела, — переглянувшись, в одноголосье ответили разведчики.

— Что значит «улетела»?…Особенно мне интересно ваше «-ла»…

— Алексей Петрович, — приблизившись на шаг ближе к майору, сказал капитан Зуб. — Снайпер оказался женщиной…На минарете мечети все как обычно для таких случаев — кресло, несколько упаковок безалкогольного пива, к нашему сожалению пустых, и игрушка, плюшевый зайчик рядом с карабином. Одно слово: бабы.

— Ну, ну и? — Ермолов одернул увлекшегося на детали капитана, отобрав у разведчика игрушку и опять же не оборачиваясь всунув ее в руки старшего лейтенанта, стоящего за его спиной.

Алексей Андреевич хотел было возразить, мгновенно обидевшись на однозначный жест — его по-прежнему считают зеленым юнцом, но офицерам было не до залившего румянцем комвзвода.

— Сучки этой на месте не оказалось, устроили засаду, — продолжал Петр Александрович. — А потом то ли почувствовала наш русский дух, то ли еще чего, но рванула наверх и уже оттуда сиганула головой вниз, да еще с гранатой без чеки… До земли долететь не успела, разорвалась прямо в воздухе.

Как сам командир, так и вся его разведгруппа сдавленно хихикали, чего старший лейтенант никак не мог понять, не находя ни капли юмора в жестоком самоубийстве.

— Так и сиганула? Сама? С гранатой? — недоверчиво прищурившись, комроты выплеснул на Петра Александровича поток вопросов. — Смутно верится, капитан…

— Истинно говорю, товарищ майор, — подняв сложенные воедино три пальца правой руки ко лбу, словно намеревался перекреститься, уверил капитан.

— Не богохульствуй! — одернул его Алексей Петрович. — Все, отбой! Спасибо за работу…

Майор Ермолов развернулся и направился к своей берлоге, разведчики разбрелись по своим нуждам, и только Аракчеев еще несколько минут стоял на прежнем месте, теребя в руках старого затертого плюшевого зайчика.

— Пойдемте, товарищ старший лейтенант, — положа руку на плечо комвзвода, позвал сержант Греков. — Утро вечера мудренее…

— Угу, — буркнул Алексей Андреевич, с трудом отрывая глаза от темного силуэта высокогорного склона, где утонула во мраке ночи старая заброшенная мечеть.

— Да, не берите Вы в голову, — проследив взгляд Аракчеева и заметив в руках последнего мягкую игрушку, улыбнулся Вадим. — Кавказ — дело тонкое…

— Восток — дело тонкое…Вадюха, — задумчиво пробормотал Алексей Андреевич, вспомнив классику советского кино.

— А не один ли хрен?

— Но она ведь женщина… Наверное чья-то дочь, сестра… может быть жена и мать.

— Кавказ, говорю же, — снова подметил Греков, подталкивая в спину и тем самым увлекая командира взвода к казарменной части крепости. — Вот Вы, товарищ старший лейтанант, знаете, например, кто такие моджахеды?

— Ну так… да, наверное… то есть, конечно, знаю, — смутившись от странности вопроса невнятно пробормотал Аракчеев. — Исламские боевики, террористы…

— Моджахед, товарищ старший лейтенант, — отрицательно качая головой, сказал сержант. — Производное от арабского: муджахид, во множественном чисел муджахидин — участник джихада… заметьте, однокоренное слово. Так вот, моджахед, муджахид — буквально «борец», «совершающий усилие»… И это не только воин, но также любой мусульманин, борющийся со своими пороками: будь то учитель, священнослужитель, или даже мать, воспитывающая своего ребенка… Погибший моджахед считается шахидом, то есть мучеником, засвидетельствовавшим свою веру перед Аллахом.

— А почему…или мне показалось, — переспросил старший лейтенант.

— Что именно?

— Что Ермолов вроде как-будто не поверил в самоубийство снайпера.

— Конечно, не поверил, — улыбнулся Греков. — Какой дурак поверит?!

— Ну-у, — комвзвода смущенно опустил глаза.

— Ой, извините, товарищ старший лейтенант, вырвалось…