Перетворцы

Мать и дочь углублялись в сторону старых захоронений. Гранитные плиты с реалистичными портретами исчезли, а вскоре во тьме растворились и памятники-пирамидки со звёздочками и кресты из металлических прутьев. Ступая по заснеженной тропинке, Светка пробиралась дальше, туда, где от оград ничего не осталось. Только старые земляные холмики говорили о том, что это не просто лес. Кое-где между деревьями мелькали светлые пятна каменных крестов. Поднявшийся ветер трепал голые ветви деревьев, старые стволы поскрипывали, кренясь и угрожая свалиться. Кусты танцевали, размахивая тонкими мокрыми веточками.

Наконец Светка свернула с дороги, пошла между старыми надгробиями. Среди деревьев мелькнули бледные развалины и тут же скрылись за сгибающимися деревьями.

Освещая путь телефоном, Светка бегала от одного захоронения к другому, но Батенко никак не могла её поймать. Стоило матери броситься наперерез дочери, как та меняла направление. Вдруг Светка остановилась, долго присматривалась. Потом опустилась на колени, стянула варежки и стала голыми руками копать землю.

Не выдержав, Евгения Ивановна подбежала к дочери и рывком развернула её к себе. Вскрикнув, Светка повалилась прямо на земляной холм.

– Ты что здесь делаешь? – Понимая, где они находятся, Евгения Ивановна старалась говорить как можно спокойнее.

– Я? Это ты что здесь делаешь? Следила за мной, да?! – Светка сорвалась на крик, но скрипящие деревья не дали её голосу разнестись эхом.

– Так, поднимайся, пойдём отсюда. Давай. – Евгения Ивановна протянула дочери руку, но та её оттолкнула.

– Ты всё испортила, понимаешь? Всё! Испортила! – Кое-как поднявшись на ноги, Светка с воем залилась слезами. – Такой день раз в полгода бывает! Никто не должен знать! А ты тут!

Услышав за спиной шорох, Евгения Ивановна резко развернулась, инстинктивно закрывая собой дочь.

– Здрасьте. – Из-за дерева вышла та самая рыжая девица, что вытащила Батенко из рухнувшего дома Юноны. За ней следовала ещё одна, потоньше и побледнее. – А что вы здесь делаете?

– Я… мы… – У Батенко горло пересохло так, что ни одного слова толком не получалось произнести. – А вы?

– Здесь наша прабабушка. – Рыжая, имя которой напрочь стёрлось, кивнула на могилу. – А здесь – прапрабабушка.

– Да, мы пришли их навестить. – Вторая девица странно улыбнулась, будто только что удачно пошутила.

Обе девушки стояли ровно и буравили Евгению Ивановну тяжёлыми взглядами. У рыжей глаза светились как у кошки, у второй фосфорицировали.

Пятясь, Евгения Ивановна пыталась нащупать Светку, но та продолжала рыдать и отталкивать мать.

– Так что вас сюда привело? – спросила вторая девушка, наклоняясь, чтобы заглянуть за спину Батенко.

Евгения Ивановна шагнула влево и перекрыла ей обзор.

Оглушительный раскат грома заставил всех замолчать, даже Светка притихла. Небо рассекла ломаная светящаяся линия.

– Вот это да, – прошептала бледная девушка, глядя вверх. Лицо её светилось восторгом.

– Может, спрячемся куда-нибудь? – предложила рыжая, осматриваясь. – Вон туда можно. – Она махнула рукой.

– Да, пожалуй, – согласилась её подруга.

– Нет, мы пойдём. – Голос Батенко утонул в очередном раскате грома.

– Ну, как хотите. – Рыжая и бледная развернулись и совершенно спокойно, как на прогулке, стали удаляться.

Евгения Ивановна вцепилась в Светкин рукав. Полил дождь, холодные капли стекали по лицу. До выхода с кладбища ещё надо добраться, а пока прибудет такси, которое в такую погоду вряд ли вообще поедет по подобному вызову…

Мысленно застонав, мать потянула Светку туда, где исчезли силуэты двух девиц. В свете молнии проявились две тени на фоне белой потрескавшейся стены. Кое-как добежав до развалины, Евгения Ивановна затащила дочь под крышу.

– Что это за место? – спросила Евгения Ивановна, стряхивая воду с пальто.

– Старая кладбищенская церковь, – сказала бледная девушка, выжимая длинную каштановую косу. Голос звучал на удивление чётко, хотя всё тонуло в шуме дождя и раскатах грома.

– Гроза в ноябре, надо же, – улыбнулась рыжая.

– С днём рождения, – вдруг сказала бледная, и обе они расхохотались.

Батенко бочком отошла от смеющихся девиц и встала между ними и Светкой.

– Так что привело вас сюда? – спросила бледная, отсмеявшись. – Хотели землицы позаимствовать? Или скинуть свои проблемы на усопших?

– Что? – только успела проговорить Батенко.

– Не твоё дело! – вдруг прокричала Светка.

Бледная только усмехнулась и пожала плечами.

– Простите, – Евгения Ивановна кашлянула. – Я не помню, как вас зовут…

– Кира, – охотно назвалась рыжая. – А это моя сестра Аня.

– Очень приятно, – светски улыбнулась Аня.

– Да, хм, взаимно. Я, кажется, не успела вас поблагодарить.

– Да, самое время и самое место это сделать. Ой, извините. – Кира перестала смеяться после толчка под локоть от сестры.

Некоторое время все молчали, только Светка всхлипывала. Она размазывала слёзы по лицу, не давая матери себя успокоить. Скидывая руку Евгении Ивановны, Светка всё отступала, перемещаясь по заваленному камнями бывшему полу церкви.