Перестать быть панком или умереть

Ознакомившись с содержимым документа, Григорий Наумович без сил опустился в кресло и отрешенно уставился в окно. В узком свете фонаря весело плясали уже настоящие зимние предновогодние снежинки. По тропинке, поскрипывая снегом, шел санитар Валера – подменить слегка травмированного Никиту, но Гольдберг ничего этого не видел. Перед его глазами стояли сухие бездушные, но, несмотря на это, пронизывающие до глубины души строчки: «Приказываю назначить доктора медицинских наук Германа С. А. временно исполняющим обязанности полномочного представителя помощника министра здравоохранения по Санкт-Петербургу и Ленинградской области. Подпись: помощник министра здравоохранения Расулов Г. А.»

Декабрь 2012 года

Санкт-Петербург

Новое время колокольчиков

…Как бежал за солнышком слепой Ивашка,
Как садился ангел на плечо,
Как рвалась и плавилась последняя рубашка,
Как и что обрел, обнял летящий Башлачев.

И. Ф. Летов

– Простите! Сейчас я гитарку закину…

– Угу… – Александру Ивановичу сразу не понравился его новоиспеченный сосед по купе: куртка какая-то засаленная, ботинки на толстенной подошве, на голове черт-те что – стрижка как у индейца. Но настроение было хорошее, поэтому он не стал мешать незнакомцу обустраиваться на новом месте и с равнодушным видом уставился в окно вагонного коридора.

– Спасибо большое, я за чаем. Вам взять? – улыбаясь и заглядывая в лицо какими-то по-детски наивными огромными голубыми глазищами, спросил парень у Александра Ивановича.

– Нет-нет. Не беспокойтесь, молодой человек, – пытаясь скрыть раздражение, ответил мужчина и вошел в купе.

С приходом нового пассажира привычный мир, к которому привык Зимин, был нарушен: на вешалке висела кожаная куртка с неимоверным количеством молний и буквально испещренная всякими нашивками, из-под полки напротив выглядывали грубые ботинки с высоким берцем, а с багажной полки свешивался угрожающе большой черный кейс. Видимо, в нем скрывалась та самая «гитарка», как назвал ее нежданный гость.

Александр Иванович открыл газету и, увидев, что кроссворды уже полностью разгаданы, решил взять следующую. Откинув полку, он так и обомлел: саквояж был расстегнут, а внутри него царил беспорядок! Зимин провел ревизию и обнаружил, что отсутствует портмоне. Сердце его учащенно забилось, и он стал хлопать себя по карманам: паспорта, дорожные чеки, кредитки, мобильник были на месте. В боковом кармане пиджака нашелся и ключ от мурманской квартиры, который, в общем-то, был ему уже не нужен, но он зачем-то оставил его, вместо того чтобы отдать маклеру.

Остальное было в портмоне: пара сотен евро мелочью, рубли – не больше десятки и льготное пенсионное удостоверение.

В купе вернулся сосед и, улыбаясь, поставил на стол два стакана чая и пластиковую тарелку с бутербродами.

– Вот, в ресторане раздобыл. У них там больше никакой другой еды нету.

Зимин злобно оглядел попутчика, поправил очки и строго сказал:

– Молодой человек! Мне скоро пятьдесят лет. Я прожил непростую жизнь: я знавал и радости и лишения, встречал разных людей, наблюдал за их поступками, но с такой неслыханной наглостью я еще не сталкивался!

– Я не понимаю вас… Что случилось?

– Где портмоне?!

– К-какое п-портмоне? – от волнения парень стал заикаться.

– Какое? Отдай по-хорошему или будем в другом месте разговаривать!

– Да не брал я ничего! Нате, ищите! – попутчик начал вываливать на столик содержимое карманов – И вообще, если хотите, можете милицию или там полицию какую-нибудь вызывать. Они вон сидят в ресторане, чаи гоняют…

Неожиданно в приоткрытую дверь заглянуло строгое усатое лицо:

– Что значит «чаи гоняют»? Они что – не люди, что ли? Законный перерыв на обед. Мы всегда после Петрозаводска обедаем. А что у вас тут стряслось?

– Да вот, понимаете, офицер… Я как раз из ресторана в купе возвращался, а тут этот… гражданин… Я вещи проверил, а портмоне нет…

Усатый втиснулся в купе, и оно сразу стало каким-то крошечным. Он строго осмотрел подозреваемого и широко улыбнулся:

– Леха, здорово! С концерта?

Парень кивнул.

– Чего один? Сольник?

– Угу…

– Ну что, докатился? Уже мелочь начал тырить по карманам? – усатый громогласно хохотнул, и продолжил, обращаясь к Зимину: – Не, гражданин хороший. Я ентого пассажирика знаю. Частенько катается. Не думаю, что это он, но порядок есть порядок. Если вы настаиваете…

– Да не я это, Максим Игнатьевич! Это, наверное, эти, которые с ним ехали: я как раз к купе подхожу, а они аж чуть с ног меня не сбили – на выход ломанулись. Один еще, который с фиксой золотой, сказал мне: «Прассти, пацанчик, прасспали!»

– Да я один ехал! Что вы его слушаете?! – возмутился было Зимин.

– С фиксой, говоришь? А ну-ка глянь! – игнорируя восклицания потерпевшего, Максим Игнатьевич вытащил из потертого коричневого планшета допотопный наладонник, неуклюже потыкал в клавиши и повернул его к Леше.

– Да, он…

– Перелистни-ка на следующую страницу!