Пересечение

— На другое я не рассчитываю. — Заявил граф, — я нашёл достойную преемницу, воспитанницу Анны Степановны. С самого утра Мари чувствовала тоску, ведь нынче была её последняя ночь в этом доме. Не смотря на то что она всеми силами мечтала покинуть его, что-то в ней призывало к грусти, заставляло сердце щемить и тревожиться. За завтраком они сидели вместе с графом, Андрей с денницей уехал по делам, именно так он велел слугам говорить. Настоящую причину Мари знала, она догадывалась — тот демонстративно показывает, что не хочет и знать о ней, тем паче оказывать честь графу. Но это ей было кстати, лицезреть надменный вид Протасова она уже не могла, а рядом с Оранским, чувствовала покой и заботу.

Уложив вместе с крепостной свои немногочисленные вещи, Мари поняла что готова кричать от счастья больше не принадлежать Андрею. Его судьба и жизнь её больше не касается — главное чтобы она обрела покой и забыла Алексея. Он отныне перевернутая страница, и уложила последнее платье в дорожный кофр, девушка облегченно вздохнула. Она спросила у Дарьи не заходил ли кто к ней в спальню и получив ответ, что та не нанималась следить, Марьяна окончательно загрустила. Кулон в виде птице не найден, а значит это Протасов, иначе и быть не может, он знал, что девушка всегда носила его с собой и решил видимо так задеть её. Теперича она сожалела, что тот просто сбежал из дома, именно в день отъезда и не решалась рассказывать Николаю Платоновичу о том. «Ежели суждено, он вернётся ко мне, а если нет, то пусть Протасов пользуется им, но меня он более не сломает, я не стану унижаться и просить вернуть.»

Когда последние вещи были упакованы и уложены в дорожную карету, Марьяна попрощалась со всеми и поблагодарила за всё. Одно до сих пор её тяготило, Фрося так и не появилась, хотя Пантелей передал что по словам князя, та вернётся уже через два дня.

Они расположились на обитых бархатом сиденья и тронулись в путь. Миновав ворота, экипаж увозил Мари в неизвестном направлении, а проезжая знакомые места, она вспоминала об Алексее и их несмелых свидания, которые уже никогда не повторятся. Андрей подъезжал к усадьбе, когда увидел удаляющийся экипаж и остановившись у ворот наблюдал как тот увозит Марьяну навсегда. Навсегда из его жизни, из от его глаз, но никак не из мыслей и желаний, которые в последнее время пожимали его точно огромное пламя. Он с каменным выражением смотрел как карета становится все меньше — он опоздал, шептало сердце, опоздал увидеть её в последний раз. Опоздал и прошлого не вернуть.

Спешившись, минуя стремя, Андрей неспешно пошёл вперёд, там где несколько минут назад, карета оставила глубокий след, точно это Марьяна полоснула по его сбитой в кучу душе. Он хотел кричать, только кто поймёт, хотел бежать — только не куда, хотел спрятаться ото всех, чтобы никто не посмел потревожить его, и даже этого сделать нельзя. Похлопав коня по крупу, Андрей поплелся к парадному, передавая его груму. Ему казалось он разбит и его уже не собрать, он не хотел идти в дом, где её уже нет, где она забрала с собой все вещи, только одно он успел взять. Опустив руку в правый карман, он достал кулон в виде птицы, именно так он называл Марьяну в своих мыслях. Сжимая его в ладони, он представлял её и от того что частичка её осталась с ним, он чувствовал небольшое облегчение.

Часть 3. За семью печатями Глава 46

Смоленская губерния, Смоленский уезд 1836 год.

Осень постепенно вступала в свои права, осыпая землю золотистыми и багряными листьями, с каждым днем становилось холоднее. Бледное солнце пробиваясь сквозь заволоку туч, пыталась обогреть утреннюю промёрзшую землю; кое-где на поникшей траве виделся иней и под тёплыми лучами он превращался в капли. В зарослях кричали вороны, и если прислушаться можно было услышать теньканье синиц, перелетавших с ветки на ветку. Где-то аллели гроздья рябины и вперемешку с бурыми листьями они выглядели точно украшение, которое так и хотелось примерить.

С утра было тихо, ветер точно ещё не проснулся и затих на полуголых ветвях берёз и осин, создавая иллюзию тепла. В воздухе пахло сыростью и после вчерашнего дождя оставались маленькие зеркала-лужицы, в которых можно увидеть небо и быстро пролетающие облака. Ещё немного и сорвутся хлопья снега, устилая землю пушистым одеялом, укрывая склонившиеся травинки и деревья от мороза.