Переписчики истории. Мифы о Катыни

В данном случае — сильный попирал мораль. Слабого мораль успокаивала и ласкала. Она придавала ему силу, но эта сила всегда была, к сожалению, виртуальной.

Вот как об этом писал в книге «Бронированный кулак вермахта» офицер генерального штаба гитлеровской армии Ф. Меллентин:

«С самого начало наступления мы имели полное господство в воздухе, вследствие чего развертывание польской армии было сильно затруднено…

Лучшими из польских соединений, несомненно, были кавалерийские бригады, которые сражались с изумительной храбростью; были даже случаи, когда они с шашками наголо атаковали ноши тонки. Но вся эта храбрость не могла компенсировать недостаток современного оружия и отсутствие серьезной тактической подготовки».

В середине сентября германские войска подошли к Варшаве. 19 сентября командующий 8-й армией вермахта отдал приказ о подготовке штурма города.

20 сентября Геринг выделил на помощь немецкому наземному воинству, готовящемуся штурмовать польскую столицу, 620 самолетов, а на следующий день приказал сосредоточить против города основные силы 1 — го и 4-го воздушных флотов.

В ночь на 22 сентября началась мощная артиллерийская подготовка и массированная бомбардировка кварталов города, продолжавшаяся несколько дней подряд. Город погрузился во мрак из-за отсутствия электричества и наличия кирпичного и известкового крошева, превращающегося в едкую пыль при очередных взрывах мин, снарядов и бомб.

24 сентября германское командование решило не выпускать беженцев из города, чтобы не дать польскому гарнизону возможности вести бои в самом городе, используя жителей в качестве живого щита.

25 сентября 1150 самолетов люфтваффе бомбили город с использованием в основном зажигательных бомб. Волна за волной немецкие бомбардировщики накатывали на жилые кварталы, не встречая почти никакого противодействия со стороны местной ПВО. Они методично разрушали город…

Госпитали и больницы были переполнены ранеными. Убитых хоронили в городских скверах, на огородах, во дворах и на клумбах.

Отсутствие воды делало невозможной борьбу с пожарами. Варшава представляла собой море пламени.

На польскую столицу было сброшено 5818 тонн бомб, а всего на Польшу люфтваффе обрушили 19 589 тонн бомб, примерно столько же было сброшено на Англию за весь 1941 год.

26 сентября начался штурм города с яростным, непрекращающимся артиллерийским обстрелом. Авиация продолжала наносить бомбовые удары. Несмотря на достойное сопротивление защитников Варшавы, город был взят немцами на условиях капитуляции, которая была подписана 28 сентября в полдень.

В ходе обороны Варшавы погибли около 5 тыс. солдат и офицеров Войска Польского, около 16 тыс. были ранены. Среди гражданского населения потери составили более 25 тыс. человек и около 50 тыс. получили ранения. В плен попали 5031 офицер, 97 425 унтер-офицеров и рядовых.

Утром 1 октября в город вступили части 10-й пехотной дивизии. На следующий день в Варшаву из Берлина прибыл Гитлер, который принял парад победы вермахта. Он весь сиял. Артистически потирал руки и быстро перемещался по городу, словно любуясь развалинами — результатами отданного им приказа…

Так завершилась Польская кампания.

Поляки оказались совершенно не готовы к войне. Правительство «независимой Польши» думало не столько о своем народе, об организации достойного сопротивления ворвавшимся оккупантам, сколько о собственном благополучии и своевременной эвакуации.

Многие граждане так и говорили, что правители спасали не народ, а свои шкуры. Всего полмесяца потребовалось, чтобы Польша в очередной раз исчезла с карты Европы.

Нужно сказать, что это очень болезненный момент для официальных польских летописцев. Если в пору «народной Польши» можно было как-то списать этот национальный позор на «буржуазное правительство» и дать волю фантазиям о «коммунистическом подполье», то сегодня очевидна вся бездарность политики националистического, трусливого правительства, предавшего в тяжелую годину свой народ и сбежавшего за границу.

В первую очередь тяжелая ответственность за положение, в котором оказалась польская армия в 1939 году, ложится на польскую военную клику. Конечно, на ее техническом оснащении сказались экономические факторы, но не может быть никакого оправдания тому, что польские военачальники не сумели оценить влияние огневой мощи на современную тактику.

Такими же слепыми они оказались и в области стратегии, надеясь, что Франция и Англия им помогут и свяжут значительные германские силы на Западе. Просчитались они и с отказом от помощи СССР. Планам польских генштабистов, но в первую очередь политикам, не доставало чувства реальности.