Перемена мест

Телесный контакт случился. Настя еще заметнее напряглась. На родине Змея Горыныча подобными легкими тычками дело никогда не ограничивалось. Напряжение передалось и спутнику. Десерт и мясная нарезка как-то сразу превратились в помои, а «Синий туман» в «Раммштайн».

– Антон, пойдем отсюда! – Она попыталась встать.

Попытку пресекли.

– Сиди, – резко дернул ее за руку пришелец в рубахе, усадил на место, – водки с нами выпей, угощаю.

И тут наступил звездный час Вячеслава Андреевича! Он резко встал, оперся правой рукой на стол и в прыжке нанес красивый удар ногой в челюсть подонку, словно Ван Дамм в эпоху киноренессанса. Подонок не менее красиво улетел в оркестр. Второй не успел ничего прокомментировать, ибо лицо его целиком погрузилось в десерт под воздействием твердой умелой руки. Тут же пара граждан бросилась на поможение, но метко брошенный стул оптом пресек попытку. И понеслась душа в рай…

Эх, мечты, мечты… В реальной жизни кина не будет…

– Руку убери, – жестко, по-полицейски приказал Вячеслав Андреевич, пытаясь одновременно достать спасительный оберег с гербом на обложке.

Парнишка руку тут же убрал. Но не положил ее на коленку или на стол, а выбросил резко вперед, в направлении носа собеседника. И удар, что удивительно, цели достиг. Ибо чужой нос – это не кончик своего. Тут при наличии опыта попадешь при любом промилле.

И нос был только началом. Замелькали перед глазами Ван Дамма кулаки, стулья, тарелки, ботинки. Без монтажа и перебивок. Краем глаза и остатком сознания последний герой боевика успел заметить, что никто на помощь ему не торопится и копов вызывать не спешит. Даже вышибалы застыли в углу вместе с официантами, словно часовые у Мавзолея. Полнотелая певица в обтягивающем платье, похожем на рыбью чешую, продолжала исполнять великую песню, бесцеремонно фальшивя на высоких нотах.

Только Настенька громко и безуспешно звала на помощь неведомо кого. Пыталась влезть в потасовку, оттащить от безвинного деятеля культуры нападавших. Хватала за ноги, царапалась, даже кусалась.

Закончилось кино грустно. Не по-голливудски. Без хеппи-энда. Без «счастья-конца». «Обесточенного» Вячеслава Андреевича получившие команду вышибалы за руки и за ноги вынесли на воздух и уложили на грязный асфальт. Следом затеявшие драчку джентльмены выволокли Настю, швырнули рядом.

– В следующий раз ноги переломаем, – пообещал первый, – а они у тебя красивые. Жалко будет. Ползите-ползите отсюда…

Вячеслав Андреевич пришел в себя примерно через минуту, что при подобных обстоятельствах можно признать мужеством и героизмом.

– Кто это?

– Ты спрашивал про ближний круг? – Настя сидела рядом под звездным небом и размазывала по щекам черные от туши слезы. – Вот достойный представитель. Подонок! Это я на него материал собирала… Ты извини, что тоже досталось…

– Это ты извини, – Золотову все же было неловко, что не смог защитить даму, – но тут и папа мой не смог бы уболтать. Да, городок у вас не скучный. Родина Змея Горыныча… А почему, кстати, Горыныч? У него батя Горын, что ли, был?

– С тобой все в порядке? Может, в больницу? – Настя достала из сумки платок, приложила к его окровавленному носу.

Он отреагировал мужественно. Не ойкал и не морщился.

– Терпимо. Поехали домой.

Но Настенька домой не поехала… По пути завернула в полицейский участок. Московского гостя с собой не взяла, оставила в машине. Вручила бутылку с целебной родниковой водицей, велела прикладывать к опухшему носу.

Вернулась она скоро и еще более расстроенная. Поведала, что ее ухажер Дима трусливо ушел в тень, вместо того чтоб отправить в ресторан вооруженный экипаж быстрого реагирования. Или хотя бы посочувствовать.

– Это просто беспредел! Мне ноги грозились переломать, а он: «Что я могу сделать? Ни один свидетель против Лузина не подпишется. Его даже на пятнадцать суток не отправят». А я что, не свидетель? Или меня мало? Ты представляешь, он сказал, что я с другой планеты!

Она перестала хлюпать носом и повернулась к Золотову. Возмущение ей очень шло.

– Это они все с другой планеты! Скоро и их всех примутся лицом по асфальту возить! А они будут опускать глаза и извиняться, да? Это называется полиция! Только пьяных на улице могут забирать. Да и то не всех. Сериалы про них надо снимать. Комедийные!

Она завела мотор и резко сорвалась с места. Так, что у Золотова чуть не выпрыгнула из рук нагретая щекой бутылка.

– Господи, ну найдется здесь хоть один смелый человек?

Промчавшись метров двести, она резко остановилась.

– Ну-ка, покажи…

Золотов послушно убрал от лица бутылку, она осторожно дотронулась до носа.

– Почти не видно, – виновато заверила она, – к утру пройдет. Антон, мне так неудобно. Правда. Блин, показала город.

Избитый по ее милости «Антон» великодушно улыбнулся.

– Вообще-то, это я тебя в ресторан пригласил. Не переживай. В Москве то же самое. Только на высоком уровне.