Перелет через Бездну

Заметив блеснувшие слезы на лице Кристин, Эйнджел резко отдернул пальцы, понимая, что, возможно, его прикосновение доставляют душевную боль девушке, но та внезапно перехватила руку Иного и до дрожи сжала, будто единственный, спасительный трос: – Не уходи. Не бросай меня. Не оставляй одну в этом логове змей и предателей, – Шон легонько поцеловал спутницу в лоб, и, приобняв за плечи, почти беззвучно прошептал на ухо:

– Я рядом, и так будет до тех пор, пока ты не спасешь своего любимого, – Мария попыталась ободряюще улыбнуться, но получилась лишь жалкая гримаса заплаканной, сломленной девочки, той, что все же не смогла с достоинством перенести все выпавшие на ее долю страдания, и покорилась велению расколотого, окровавленного сердца.

– Пойми, я…я тоже не готова вот так расстаться с тобой, в нашей истории наступает финальная глава, но пусть она будет самой прекрасной. Только… Часы беспощадно убегают вперед, жизнь самого дорогого мне человека колеблется на тоненькой ниточке.

– Ригззи сказала, у нас еще есть время. Пусть совсем немного, всего три дня, но рядом с тобой они превратятся в рай и вечностью замрут в сердце. Сейчас, в эту минуту, в эту секунду, вложив свою руку в мою ладонь и пообещав пойти со мной, ты сделаешь меня безмерно-счастливым, словно подаришь весь мир, хотя и так никакой белый свет не сравнится с сиянием прелестных голубых глаз, – Мария легким движением руки извлекла из кармана прозрачный, крохотный флакончик: – Снотворное… Я не хочу на собственных ногах уходить из этого дома, чувствовать, как душа рвется на части: одна половинка желает замереть на твоем плече, другая – припасть к губам Маркеллина. Забери меня отсюда, я хочу открыть глаза и попытаться не помнить, что несколько дней буду проживать жизнь, не принадлежавшую мне, – девушка глотнула мутноватую жидкость, ощутив, как руки Шона нежным кольцом обвили ее талию, не позволяя упасть. На секунду показалось, что звезды, сотворив серебристое покрывало из собственных сияний, опустились на веки, потом скользнули под ресницы и девственной силой замерли где-то там, внутри дрожащей струны, под названием «любовь»…

Глава 9

Мария зажмурилась от ярких бликов, противно заскользивших по лицу, и неожиданно от удивления распахнула глаза. В открытое окно, сквозь тонкие прорези шелковой портьеры, пробивались насыщенные солнечные лучи, сначала плавно скользившие по нежно-зеленым стенам, и резко опускающиеся на кровать. Девушке на несколько мгновений показалось, что она вновь в родной Англии, просыпается в стенах монастыря, скоро прозвучит звон колокола, созывающего на молитву, и все преклонят колени в теплом, освещенном зале. На улице распускается весна, укутанная прелестными цветами и щебетом птичек… Англичанка быстро отогнала от себя нахлынувшее наваждение. Постепенно стали вырисовываться события прошлой ночи: закрытая комната, полная неизвестность, страх, паника, сомнения, холод. Вздрогнув, словно вновь услышав хруст ломающейся ветви, Кристин юркнула под одеяло, но оно отнюдь не спасало от суровой реальности.

Двери аккуратно приоткрылись, и в помещение, элегантно покачивая бедрами, вошла молоденькая, пышная девушка, облаченная в обычный наряд горничной.

– Доброе утро, госпожа, – в очаровательной улыбке блеснули ослепительно-белые зубы: – Ваш завтрак, – Мария с безразличием взглянула на позолоченный поднос, где громоздился яблочный пудинг, свежая красная рыба, овощное пюре и несколько видов французского сыра.

– Забери это, – недовольно буркнула молодая женщина: – Где Эйнджел?

– Мистер Шон ожидает вас в приемном зале на первом этаже. Позвольте представить ваш сегодняшний туалет, – служанка с благоговейной улыбкой поднесла к хозяйке насыщенное синее облегающее платье, украшенное десятками мелких искрящихся страз, и едва доходившее до колен. Рядом стояли бархатные полуоткрытые туфли на высоком каблуке такого же цвета, усеянные серебряными вычурными узорами. Все это венчала меховая белоснежная накидка, скрепленная огромной позолоченной брошью, и комплект изящных украшений.

Несмотря на недовольство, Мария позволила камеристке себя раздеть, и когда тонкий ночной халат шелковыми волнами скатился по ногам, меджампирша уставилась на собственное отражение. В зеркале виднелась идеальная фигура, не лишенная хрупкости и грации, подчеркнутая копной шикарных светлых волос, но Кристин в очередной раз напомнила себе, что эта красота – подарок Тьмы за ее проданную душу, а настоящая леди Вудсток – уродливая, отталкивающая девчонка. Англичанка коснулась рукой лица, где некогда простирались страшные шрамы и ожоги, а теперь блестела гладкая, шелковистая кожа.