Перелет через Бездну

В возрасте пятнадцати лет я сбежал, сбежал из вечного ада в объятия пьянящей свободы, но и та оказалась тюрьмой. Я влюбился… Влюбился до безумия, до дрожи, влюбился в дочь уважаемого чиновника, с самого начала понимая, что на конце этой необузданной страсти меня ждет лишь боль, очередные страдания и разбитое сердце. Мы оба знали финал своих чувств, но тогда, в те прекрасные моменты полного, безбрежного счастья, все страхи отходили на второй план. Санта шептала, что всегда будет рядом, что отец смилуется и позволит нам пожениться, что я уже достаточно настрадался и имею право на прекрасные годы своей жизни. Я не верил ей, не хотелось тешиться глупыми иллюзиями, строить воздушные замки и ожидать, когда все это разрушится. Всего шесть месяцев я по-настоящему жил: радовался каждому рассвету, благодарил Господа за еще один безмятежный день, бежал навстречу ночи, зная, что там меня ждет моя любимая и единственная роза. Конец нашей любви мы почувствовали сами: однажды, сидя на поляне и всматриваясь в лиловое небо, над нашими головами пролетел черный ворон с пронзительным криком. Наши сердца бешено забились в унисон, и я прошептал: «Скоро все закончится…». Санта только утвердительно кивнула: «Я знаю». Мы провели последние часы вместе, утопая в океане неземных наслаждений, а утром, попрощавшись, покинули место наших свиданий. Вечером ее не стало… Моя возлюбленная, поняв, что отцу уже все известно, сама покончила с собой, а мне оставила предсмертную записку: «Спасибо за самые прелестные полгода моей жизни. Спасибо за улыбку, за смех. Я умираю с этой вечной любовью в душе». Отец, Джемма, брат, мама, Санта… Мне не хотелось пересчитывать свои потери, но страшная цифра сама напрашивалась. И тогда я понял, что уже никогда не полюблю, будь – то родственная, дружеская, или же настоящая любовь. Все, врата в мое сердце со страшным скрипом закрылись. Я начал выживать, прибегая к ужасным методам: убивал, воровал, вступал в грязные секты, потом меня принял на службу Пеитон Патси. Мы выслеживали всех, кто был хоть как-то причастен к Мундибруну, похищали его молодых любовниц, служанок, и, поверь, я ничего не чувствовал, когда пытали невинную девушку, когда ей отрезали руки, ноги, грудь, мне было безразлично. Иногда я заключал перемирие с Ригззи Ли, да и с самым президентом редко, но удавалось найти общий язык, мы клялись, что больше не будем действовать друг против друга. Тогда, в день нашей первой встречи, я отвез тебя к той негодяйке только из-за шаткой договоренности. Понимаешь, я всегда думал, что буду таким: беспощадным, жестоким, холодным, думал, что в моем сердце вечно поселится ад, но ты… Ты все переворошила у меня внутри, заставила себя почувствовать таким, каким я был больше десяти лет назад, ты вновь распахнула в моей душе врата рая, и вновь научила любить. Твои прекрасные, нежные руки вытащили меня из трясины порока, и, заглядывая в эти великолепные голубые глаза, я поверил в прелесть окружающего мира. Теперь ты знаешь абсолютно все, – Шон медленно поднялся на подкашивающие ноги: – Если после этого все закончится, клянусь, я пойму тебя. Хочешь – уходи. Я слишком люблю тебя, чтобы отягощать твою жизнь своим никчемным, грязным присутствием.

Кристин, подойдя почти вплотную к Эйнджелу, аккуратно скользнула по его сильному плечу: – У каждого из нас свой ад, мы все пережили что-то ужасное и страшное. Но разница вот в чем… Кто-то ломается, поддаваясь злу, а кто-то, находя в себе оставшиеся сгустки силы, вновь, не опасаясь последствий, учится любить, вновь впускает в свое сердце это воссоединяющее, но и разрушающее чувство. Ты, несмотря на все страдания, не побоялся меня полюбить, и пусть эта любовь и не взаимна, и пусть на ее конце только тьма, она все же существует, и это главное. Да, я не могу чувствовать к тебе что-то, как к любимому человеку, но ты за этот небольшой промежуток времени стал для меня очень близким, настоящим другом, товарищем. Если ты хочешь помочь мне спасти Маркеллина, если ты справишься со своей ревностью, то мой путь станет и твоим, – девушка легонько коснулась щеки Иного, оставив на его горячей коже целомудренный, краткий поцелуй.

– Клянусь, с этого момента и до конца, я – твоя тень, твой верный помощник и преданный раб, – парень подвел Марию к обрыву, показывая рукой вдаль: – Вон то самое селение, где видели загадочного кровопийцу. Если пожелаешь, пойдем туда прямо сейчас и все подробно разузнаем, – губы Кристин расплылись в солнечной, непривычной улыбке.