переКРЕСТок одиночества 2

— Не только — качнул я головой — Повторюсь, мужики — мыслите ширше. Растения к жизни приспособлены куда лучше нас. И жрать могут многое. Короче — надо пробовать разное. Я минуты три подумал и на ум сразу несколько вариантов сырья пришло. Отборное мясо траве на съедение бросать — глупо. А вот порезанную кожу, перемолотые кости, немного подтухшей крови и содержимого кишечника… все это перемешать — и предложить травке. Вдруг угощение ей по нраву придется? Еще варианты — черви дохлые. Мы их есть не можем. Но вдруг трава сможет? Если не в чистом виде — то подмешивать червятину к медвежатине. Нужны эксперименты. Терпеливые и постоянные. Нужен контроль.

— Что-то больно сложно звучит — почти беспомощно развел руками Матвей.

— Нет тут ничего сложного — возразил я — Чушь! Поэтому Замок и преуспевает! — они не боятся мнимых сложностей. Все что нужно — отгородить уголок кладбища. Сделать там что-то вроде длинных плоских лотков — да просто льдом и снегом выложить края приподнятые. Внутрь наложить размолотую кашу удобрения, присыпать чуть снежным крошевом. Посадить семена травяные — они вот тут скрываются на концах вздутых. В один лоток — такое сырье, в другое — второе. Вести записи.

— В этом грех есть? — глянул Федорович на Тихона Первого.

— Никакого — коротко и веско отозвался монах.

Отозвался настолько веско, что тема сразу оказалась закрыта. Не удовольствовавшись этим, монах добавил:

— Пробовать надо. И немедленно. Грех таким шансом пренебрегать.

— Думаешь в Замке она уже есть?

— Попробуйте — предложил я — Сразу ощутите знакомый привкус.

Все — кроме Тихона — взяли по травинке, неторопливо разжевали. Я скользнул взглядом вокруг и убедился, что за нами наблюдают многие. Еще бы — трава какая-то, жуют… всем жутко интересно.

— Как в похлебке замковой! — первый догадался Матвей.

— Да — кивнул я — Траву растирают и добавляют. Я тоже по вкусу догадался. Замковые — молодцы. Но и мы не хуже. Тихон… а вы почему не едите?

— А эта трава росла на…

— Ну да — усмехнулся я — На трупе разорванном. Что ж — попробуете траву, что вырастет уже на другом удобрении. О удобрениях — надо пробовать и наше родное добавлять.

— А что у нас родного такого найдется? — удивленно вскинул голову Федорович.

— Говно наше! — буркнул Матвей — Вот уж чего в избытке… Дело стоящее. Кто займется?

— Монахи — не стал я медлить с ответом — И вы. Пусть рядом, но отдельно. Делайте две теплицы на кладбище.

— А чего раздельно?

— Монашество и церковь всегда особняком — ответил я — У нас обязанности и наряды. А у них — послушания. Короче — пусть они по-своему делают, а мы по-своему.

— Мудро — склонил голову Тихон — Мудро…

На стол лег второй сверток, что был раза в два больше первого. Развернув ткань, я продемонстрировал старикам жалкие трофеи.

Электронные часы, немного золотых и серебряных украшений, различные монеты, банкноты, чуток лекарств, перочинный нож, пуговицы, катушка толстых красных ниток, крохотная иконка, пластмассовый крестик, несколько серебряных зубов, две пары аккуратно свернутых носков. В общем все то, что я обнаружил там и сям во время своего долгого похода.

Поделив кучу надвое, половину отодвинул к Тихону, а вторую к Матвею и Федоровичу. Пояснил:

— Пора делать запасы. Уже говорил это и повторю еще раз. И пора возвращать моральные нормы. Пусть через силу и через бой — но возвращать.

— Ты это о чем?

— В первую очередь — чистоплотность. В Холле дикий срач. Сейчас стало гораздо чище. Но надолго ли? Надо приучать народ к регулярной уборке. Дальше — образ жизни. К примеру, кто может помешать сегодня же после ужина почитать вслух интересную книгу? К черту уныние, да здравствует веселье! Тормошите людей! Не давайте им тупо смотреть в стену!

— Молитву во время ужина — осторожно предложил Тихон.

— Легко — кивнул я — Главное — подальше и повыше от животного уровня. Чтения, песни, молитвы, общие зарядки по утрам, работы в будущих теплицах, работы по уборке. Придумать можно многое. И все пойдет на пользу — когда люди заняты делом им некогда предаваться унынию. Этой истине много веков, и она никогда не устареет. Это я в первую очередь про мирских говорю. У монахов наших дел невпроворот, как я погляжу. Драят, чистят, выметают, поклоны бьют, с людьми беседуют.

Тихон улыбнулся и сказал:

— Если с травкой сей дело выйдет — забот прибавится. И оно к лучшему.

— Нужны и настоящие теплицы — добавил я — Здесь. Прямо в Холле. Пришло время накапливать почву, разогревать ее, удобрять, прогревать.

— Семян нет — развел руками Матвей — Хотя бы лук… чеснок… эх… А ведь многие приносили с собой семена! Многие! И где все? В Замке!

— Семена будут — уверенно ответил я — Те же яблони.

На стол легло сморщенное и все еще окаменелое яблоко. Внутри этого жалкого на вид плода скрывалось как минимум несколько семян. Глядя на яблоко, я живо вспомнил свои садоводческие опыты с яблоневыми семечками. И ведь проросли… причем проросли удивительно быстро… Задержись я в келье, проведи я там годы — вполне бы мог обзавестись личным яблоневым садом. Но меня навестил гребаный Чертур… и вот я здесь…

Оглядев лица стариков, пояснил: