Читаем переКРЕСТок одиночества 2 полностью

переКРЕСТок одиночества 2

Предупрежу - в романе много разговоров, мыслей героев, описание их характеров, дотошных исследований и прочего из разряда "не экшн". Тут льется кровь, но далеко не так часто, как хотелось бы всем любителям жанра "фантастический боевик".

Дем Михайлов

Самиздат, сетевая литература / Боевая фантастика / Детективная фантастика / Попаданцы / Социально-психологическая фантастика18+
<p>переКРЕСТок одиночества 2</p><p>Глава 1</p>

Дем Михайлов.

ПереКРЕСТок одиночества 2.

Пролог.

— Мой-то побойчее твоего будет! — в голосе стоящей по ту сторону невысокого забора старухи звучало неприкрытое удовольствие — Давече играют мой да твой у нас во дворе в мяч. Мой-то большой, крупный! Бух! Бух! По мячу раз за разом. Мячом о сарай как из пушки! Вот уж выкормила я так выкормила. Гордость берет. А твой сидит и смотрит, сидит и смотрит. Как птенчик квелый. За всю игру всего раз и ударил. И снова сел. И ведь еще и молчун! Мой-то внучек куда уж говорливей! С утра до вечера поет! Ты б своему попеняла — негоже таким тихим быть. Мой-то мужиком растет. А твой… — поняв, что слишком уж наговорила, старушка мелко перекрестилась — Прости Господи… ты уж не переживай. И твой вытянется да заговорит. Мож и побойчее станет… Я уж как могла пыталась твоего вразумить. Да только он слушать вроде слушает, а сам мимо смотрит…

Замолкнув, старушка решила перевести дух, выжидательно уставилась на бабушку. А та, медленно разогнув спину, оперлась о выглаженную ладонями рукоять тяпки и, глянув сначала на меня — сидящего с карандашом над дубовым поленом — а затем на явившуюся хаятельницу, наконец-то заговорила:

— Видела я вчера ту игру. Видела.

— Вот и я говорю! Мой по мячу бух! Бух! А твой сиднем сидит… и смотрит все исподлобья — будто завидует чему. А мой в чем виноват? В том что родная бабушка души в нем не чает и каждый день пирогами да молоком потчует?

Словно и не услышав, бабушка продолжила тихо и неспешно говорить:

— Да только они ведь не в футбол играли, Матвеевна. Они мячом в городки играли. Сбивали стоящие у сарая чурки.

— Ну! Мой-то…

— Твой-то бьет и бьет — в голосе бабушки добавилось жесткости, и говорливая старушка осеклась — Бьет и бьет. Да все мимо. Мой же посидел, посмотрел. Потом встал, примерился и по мячу ногой вдарил. С одного раза все чурки и повалил. Так чего ж ему и дальше все бить и бить о стену? Пустой же говорливости касательно — а к чему нам такое горе? Молчаливый да приметливый, сил впустую не тратящий — как по мне вот будущий мужик. Ты Матвеевна меня знаешь. Поперед внука моего хаять не смей. И учить ничему не смей — а то наведаюсь к тебе в дом с этой тяпкой и подлечу тебе спину.

— Да ты чего разъярилась… ты остынь…

Перейти на страницу:

Похожие книги