Перехлестье

– Нет! – закричала она, стоило ему попытаться протянуть к ней руки. – Не надо больше! Умоляю, не надо!!!

Последние слова Мариоса прорыдала, пытаясь отодвинуться как можно дальше от Шахнала, сгребая на себя скомканную простыню. Мужчина сидел, раздавленный, оглушенный, медленно осознавая, что натворил. Ссильничал. Девчонку. Ребенка еще… Он? Строгий молельник, держащий пост уже более пятнадцати лет, отказывающий себе в малейших послаблениях, в самых ничтожных плотских радостях?

После содеянного он более не имеет права возносить молитвы богам. Не имеет права приближаться к храму. Не имеет права не то что прикасаться к Чаше Откровений, но даже и просто смотреть на нее. Такие, как он, даже на жизнь права не имеют.

– Уходи. Я не трону, – тусклым голосом выдавил из себя мужчина.

Послушница скатилась с кровати и бросилась прочь из кельи.

Осознание происшедшего обрушилось на плечи всей тяжестью, заставляя сердце обмирать и грохотать в висках. Он теперь отступник. Он… пал.

Мариоса, придерживая разорванное на груди платье, неслась вперед. Ей казалось, что ее преследуют, что вот-вот настигнут, призовут к ответу… поэтому она бежала, все быстрее и быстрее, не обращая внимания на первые тяжелые капли дождя, упавшие с неба. Медные волосы развевались на ветру, но собирать их было некогда. Скорее, скорее! Вниз по улице, в дом, где она будет в безопасности! Вспышка молнии осветила безумное лицо, заставляя редких прохожих испуганно шарахаться прочь. Впрочем, едва странная девушка исчезала из виду, люди отчего-то тут же забывали, что встречали ее. А дождь усиливался…

Вот и знакомая покосившаяся дверь, еще пара шагов, и беглянка влетела в дом. С платья и волос текла вода, башмаки промокли. Скинув грязную обувь, она подбежала к камину и без сил рухнула на пол.

– Послушница пришла, – с усмешкой сказал сидевший в старом кресле молодой парень. – А ты что это в такую погоду домой прибежала?

– Дай одежду чистую, – прерывисто произнесла Мариоса, все еще стараясь отдышаться после сумасшедшего бега.

Парень поднял брови, но, ничего не возразив, пошел в соседнюю комнату и вернулся оттуда со стопкой чистой и сухой одежды. Девушка принялась поспешно раздеваться, но мокрое платье липло к телу, и она безуспешно пыталась стянуть его с себя. Парень, понаблюдав какое-то время, в два шага пересек разделявшее их расстояние, рывком сдернул с нее облачение и отвернулся, не мешая переодеваться.

– Ты что влетела, словно за тобой гонятся? – спросил он, снова возвращаясь в кресло.

– Не знаю, – буркнула девушка, плетя волосы.

От холода ее еще колотило, но постепенно послушница приходила в себя.

– Ты да не знаешь? – Парень хмыкнул. – А почему ты не в келье? Выгнали?

– Сама ушла, – Мариоса перекинула влажную косу через плечо.

– Не получилось, послушница?

Девушка на миг замерла, глядя в огнь, а потом медленно повернула голову.

– Получилось, – промурлыкала она, сбрасывая наконец-то личину запуганной девчонки. – Наш святоша пал. Я же говорила тебе, Комиаш, что смогу совратить кого угодно.

И она потянулась, не замечая тени брезгливости, промелькнувшей на лице парня. Женщины его не привлекали, а такие, как она, раздражали сильнее всего.

– Сама? – прищурился он, глядя, как тускнеет обольстительная улыбка.

– Нет. – Налет превосходства мигом слетел с Мариосы. – Пришлось привораживать…

– Анара будет довольна, – парень усмехнулся. – И как тебе?

– Никак, – передернула плечами блудница. – Чего можно ждать от мужчины, у которого никогда не было женщины? Минуту слушаешь, как сопит, а потом устраиваешь истерику «ты лишил невинности маленькую девочку!».

Дом сотрясся от раската грома. Мариоса втянула голову в плечи, а ее собеседник расхохотался:

– Ты лучше не произноси больше слово «невинность», Мариоса. А то мало ли…

Колдунья фыркнула, но промолчала.

– Он ничего не заметил? Уверен в том, что сделал? – Спокойный голос Анары заставил беседующих обернуться. Женщина стояла у окна, с удовлетворением глядя на бушующую стихию.

Мариоса фыркнула:

– Даже опытные мужчины не всегда могут понять, девственница перед ними или нет. А уж этот…

– Хорошо. – Анара позволила себе улыбку. – Ты меня не разочаровала, дорогая. Иди, отдохни и поешь. Вряд ли там у тебя было на это время.

– Госпожа, он узнал, почему не отвечает Маркус, – вспомнила колдунья. – Тот решил отдохнуть.

– Я знаю. – Анара махнула рукой, отпуская «послушницу». Та кивнула и быстро ушла, оставляя госпожу наедине с Комиашем.

– Как закончится дождь – иди к святыне. Если он еще там – прогони прочь, скажи, что пришел мстить за сестру. Он должен уйти. Гони его из города, упрекай, скажи, что Мариоса повесилась. Он должен убить себя. Сам. Должен возжелать смерти так, как ничего на этом свете не желал.

– А если он ушел?

Анара улыбнулась:

– Если он ушел, значит, он уже хочет смерти.

О любви, доброте и семейных ценностях

– О, кто пришел! Только мы тут не рожаем и не собираемся. А тебе не пора ли идти искать страждущих? – с милой улыбкой спросила Василиса Повитуху, вошедшую на кухню.