Передний край (ЛП)

  «Вы могли сказать по их лицам, по тому, как они были на мне, суетясь с этим, суетясь с этим, вы могли сказать, что они знали, что что-то пошло не так. Но они никогда не говорили, никогда ничего мне не говорили, и я не мог… поначалу, когда они вытащили трубку из моего рта, мне все время хотелось кричать, кричать и плакать, а когда я мог это я не мог получить звук выйти.

  «Позже, да. Тогда я кричал и называл их варварами и мясниками, и они прибегали и вонзали мне в руку эту иглу. Держи меня в покое. Убери боль. Вот что они говорят, сделать вас чувствовать себя комфортно, снять боль. Слишком поздно, говорю я, слишком поздно для этого. И они вводят иглу домой».

  "Что это?" — спросила Сара, указывая на стекло.

  "Горький лимон."

  "И?"

  "Лед."

  "И?"

  "Джин."

  Она взяла его и понесла к бару. «Произошло недоразумение, — сказала она. «Я не хотел этого».

  «Я сожалею,» сказала девушка за прилавком. «Вы не можете иметь свои деньги обратно.»

  "Отлично."

  Сара бросила быстрый взгляд на Кэрью, чтобы понять, как он это воспринял, и направилась к двери. Фотография в джинсах, таким он себя видел. Мистер Неотразимый. Она задавалась вопросом, когда женщина в последний раз отказала ему и что случилось с ней, когда она это сделала. Она думала, что он может вскочить и броситься за ней, сверкнув еще одной из тех улыбок, которые практиковались в зеркале в ванной, но Кэрью продолжал сидеть на месте, попивая солодовый виски, и выглядел круто.

  Проехав четверть мили, она уже меньше злилась на это, просто еще один тип примерял это, может быть, чуть более настойчивый, чем остальные. Приближаясь к дороге, ведущей вниз к старой фабрике Роли, лицо Сары расплылось в улыбке. Неужели он действительно вообразил, что она собирается пойти с ним, танцевать, одетая так? Значок на ее униформе с указанием ее имени и звания. Смешной.

  И вдруг он оказался перед ней, позируя на углу боковой улицы, изо всех сил пытаясь контролировать свое дыхание и делая вид, что ему не нужно было быстро бежать, чтобы удвоить этот квартал и опередить ее вовремя.

  "Что теперь?" — снова рассердилась Сара.

  "Легкий. Я провожу тебя до твоей двери, говорю спокойной ночи, разворачиваюсь и иду домой. Конец вечера. Хорошо?"

  "Нет."

  Ян Кэрью ничего не сказал; он даже не улыбнулся. Он просто посмотрел.

  Сара начала идти, и он танцевал вместе с ней, не пытаясь говорить, просто шагая. Ладно, подумала Сара, пять минут, еще пять улиц, и все будет кончено.

  «Когда я вернулся домой из больницы, я все еще чувствовал боль. Я не ложился спать ночью, я не ложился, как только я ложился, я снова ждал этого, ждал, когда это начнется. Резка. Провод. Я спал сидя, где бы я ни был, и даже тогда, хотя я не лежал, я кричал».

  «Сначала моя жена подходила ко мне и пыталась меня успокоить, но если она подходила, чтобы прикоснуться ко мне, я кричал еще больше. Я никогда не мог вынести, чтобы кто-то прикасался ко мне».

  «Моя Марджори… она тогда была маленькой, говорит она матери, почему папа так кричит на меня, почему он не подпускает меня к себе, почему он меня ненавидит?»

  «В конце концов они не выдержали и оставили меня, а Келвин остался. Что бы ни делал этот мальчик, я всегда буду любить его за это. Он остался со мной, когда никто другой не стал бы».

  Дом Сары располагался на короткой террасе, выходившей на игровое поле. Она купила его, когда цены в городе были ниже, чем где бы то ни было, кроме Белфаста, и это было к лучшему, потому что на ее зарплату это было все, что она могла себе позволить. Она стояла спиной к входной двери, засунув руки в карманы пальто, пальцы одной сжимали какую-то мелочь, другие сжимали ключи.

  — Верно, — сказала Сара.

  "Что?"

  "Спокойной ночи."

  Улыбка вернулась. "Спокойной ночи."

  Сара не пошевелилась. — Дай мне посмотреть, как ты уходишь.

  «Только одно…»

  "Нет."

  "Просто …"

  "Нет!"

  «Тим Флетчер, я хотел спросить…»

  "Что насчет него?"

  — Вы с ним довольно подружились, бегали по поручениям и все такое…

  — Поручения?

  — Ты покупал ему книги, помнишь?

  «В том состоянии, в котором он находился в то время, он был не совсем в состоянии сделать это для себя».

  — Вот что я хотел знать. Как он? Его мобильность? Я имею в виду, собирается ли он когда-нибудь восстановить это?»

  «Он добился большого прогресса, да».

  — Я уверен, что да, — сказал Кэрью, — но как бы он ни старался, сколько бы вы для него ни делали, он никогда не сможет вернуть все полностью. Он?"

  Сара Леонард наблюдала за ним, Кэрью шел по улице, не то чтобы торопясь, но постепенно удлиняя шаг, шагая вперед, показывая свои шаги.

  Сорок четыре

  — Где Кэлвин?

  Резник оторвался от смены ленты. — Его допрашивают следователи.

  "Обо мне?"

  — Не напрямую, нет.

  "Я хочу увидеть его."

  "После."

  "После чего?"

  Резник одновременно нажал запись и паузу. «Я думаю, то, что вы собирались рассказать нам, было связано с судебным иском, почему вы не продолжили».

  Синяя униформа Сары Леонард свисала с ручки двери ванной, шариковые ручки торчали из нагрудных карманов, одна сторона была придавлена ​​стетоскопом, записная книжка, ее часы все еще были приколоты спереди, под ее значком.