Пепел в отражении

Конечно, что же еще может оказаться под рукой у непризнанного художника?..

Дверь отозвалась тихим скрипом, стоило ему потянуть ее на себя. Он тихо чертыхнулся себе под нос, выждал пару секунд и, когда Илюха кивнул, заглянул в темный проем коридора. Пусто. Поудобнее перехватив пистолет, он снял его с предохранителя и медленно двинулся вперед.

– Мы внутри. Главный коридор от черного хода, пока никого. Группа, сжимаем кольцо, старайтесь не высовываться. И готовьте сапера на всякий случай.

Наушник ответил тихим шорохом.

– Принято.

Шагая по коридору, они заглядывали за каждую дверь. Мастерские, пара кабинетов, смотровая охраны – сторож обнаружился тут же, прикованный к столу и мирно посапывающий. Что ж, парню повезло, что он не столкнулся с подрывником лицом к лицу.

Где-то неподалеку прозвучали едва слышные голоса, и Марк, бросив быстрый взгляд на Илюху, пошел на звук. С каждым шагом он все ближе подходил к главному выставочному залу. Насколько он помнил, оттуда был выход в еще один кабинет – Дарина рассказывала, что там обычно проводили первичную оценку картин при большом потоке клиентов, чтобы не оставлять зал без присмотра. Если же требовался детальный осмотр, продавец вместе с клиентом уходил в мастерскую.

Должно быть, так он и заманил продавца – наверно, Ксению, – подальше от чужих глаз. Потом усыпил охранника и выманил Дарину. Чего-чего, а ловкости этому парню не занимать.

Голоса стали громче, но различить слова не получалось – сказывался адреналин. Подняв пистолет выше, Марк прошел мимо пары столов с компьютерами, где наверняка оформлялись покупки, и выглянул из-за угла.

В тот же миг раздался выстрел, кто-то громко вскрикнул, послышался тяжелый стук упавшего тела, и наступила тишина.

Он выскочил из своего укрытия, что-то крича и сам не понимая, что именно говорит. Мужчина в пиджаке и очках набекрень выстрелил еще раз, брызнули искры разбитой лампы, и Марк на секунду отвернулся. А подрывник кинулся к окну, разбил его в прыжке и бросился бежать.

Преследовать его Марк не стал, предоставив это Илье, только рявкнул в наушник команду группе захвата, сорвал его и метнулся к столу, к лежавшей без движения Дарине.

Следов крови он не увидел. Бережно коснувшись ее щеки, он опустил руку ей на шею, нащупал бьющуюся артерию и попросту не смог сдержать выдох облегчения. Беглый осмотр никаких внешних повреждений тоже не показал, и Марк предположил, что она всего лишь ударилась головой. Повторное сотрясение, конечно, чревато последствиями, но это лучше пулевого ранения с близкого расстояния, которого она вообще непонятно как избежала.

– Дарина…

Голос сорвался до шепота. Длинные темные ресницы дрогнули, мелькнула зеленая радужка. С глухим стоном она через силу открыла глаза. Голова нещадно болела, раскалываясь на части, воздуха не хватало, и дышала она как-то с присвистом. Перед глазами все расплывалось, но склонившегося над ней человека Дарина видела отчетливо. Марк крепко прижал ее к себе, напрочь забыв про ее заживающие ребра, и лицо у него было белое, как бумага.

Она выдавила из себя слабую улыбку.

Все-таки она не ошиблась.

– Я тянула время, как могла…

– Ты ненормальная…

Он усмехнулся такой счастливой улыбкой, какой она никогда прежде у него не видела, серо-голубые глаза блестели, и видно было, что он с трудом держит себя в руках. Он сам не до конца понимал, чего в эту секунду хотел больше всего – обвинить в сумасшествии и накричать или просто взять ее на руки и никогда больше не отпускать.

Одно он знал точно, пусть осознание настигло его и не сразу, а много позже, когда подоспела «скорая», саперы осмотрели все помещения, заложники нервно дали показания, а Боря, похлопывая его по плечу, все не переставал повторять, что их бойцы сработали как по нотам.

Все было кончено.

Допрос полковник решил проводить сам, чему Марк, входя следом за ним в помещение, несильно удивился.

В небольшой комнате с односторонним зеркалом, видеокамерой и конвойным прикованный наручниками к столу сидел человек в мятом черном пиджаке. За ним незримо наблюдали еще около десятка сотрудников, директор ФСБ стоял прямо за зеркалом, но задержанный выглядел абсолютно спокойным.

Словно это не он совершил серию из четырех терактов в Москве за два месяца. Словно не из-за него погибли больше тридцати человек, сразу или уже в больницах. Словно не он буквально пару часов назад чуть не убил еще двоих.

Садиться ни Трофимов, ни Марк не стали. Задержанный же медленно поднял голову, смерил мужчин внимательными холодными глазами и слегка кивнул.

– Михаил Станиславович Ветлицкий, восьмидесятого года рождения. Прописаны в Ульяновске, по образованию механик. Служили по контракту в военно-воздушных силах, числились авиационным техником, но два года назад ваш контракт закончился, а продлевать его вы не стали. В поле зрения правоохранительных служб не попадали. Все верно?

– Абсолютно.

– В таком случае, может, вы расскажете, как авиамеханик превратился в террориста? – резче, чем было нужно, спросил Марк. Ветлицкий перевел на него колючий взгляд, усмешка в уголках его губ стала жестче.