Печать мастера

Из башни их выпустили до гонга, как всегда, что провинившиеся могли загладить проступок новым днем и успеть на тренировку. Новый день — новые шансы. Коста находил подобный прямой способ наказания чрезвычайно забавным, учитывая, как изобретателен и изощрен бывал Мастер Хо.

Четкие правила позволяют поддерживать иллюзию упорядоченности в мире, который создан искусственно. Совершил проступок — наказан. Отбыл наказание — свободен до следующего проступка. Если бы он, Коста, руководил бы Островом, он никогда не стал бы наказывать так.

— Шестнадцатый! К Куратору! До тренировки, — приказал ему Помощник.

К крылу Наставников в Главном Корпусе Коста пошел сразу, никуда не сворачивая. Коротко поклонился на входе:

— К Наставнику Сейши.

А потом поднялся по ступенькам и пошел в кабинет к Шраму, отсчитав вторую дверь от дальнего окна, как ему объяснил Семнадцатый.

***

Кураторское крыло Главного корпуса, кабинет Наставника по боевой подготовке

— … волчонок? Входи… — едва заметно удивился Шрам, на мгновение оторвавшись от бумаг за столом. — Выспался в карцере? — усмехнулся он, глядя на голову.

Коста неторопливо расчесал пальцами волосы, пригладив, и осторожно перешагнул порог кабинета, стараясь не наступить на сваленные прямо на полу стопки свитков, стул, весь завешанный грязной одеждой, остатки еды на полу, засохшие тарелки, и даже в углу — небрежно свернутая в рулон, тонка циновка.

Шрам и спит в кабинете?

Если верить Пятерке — Шрам один из лучших на острове, как-то Восьмой и Учитель по боевке давали показательный бой в круге на котором позволили присутствовать ученикам… ничья. «Устраивающая всех ничья» — так выразился Пятый, уверенный, что не будь публики их Учитель победил бы.

Ещё Пятый выдвинул версию, что Шрам специально запретил Семнадцатому, «потому что тупоголового иначе не проймешь», и «они точно договорились заранее с куратором Сейши».

Если договорились — ему же проще, если нет, и он ошибается…

— Сейши ждет тебя со вчерашнего дня… Если бы не право оставлять «первый разбор» личным кураторам, и право определять программу… мы бы поговорили про два мгновения, — хмыкнул Учитель. — Контроль вернулся полностью?

Коста твердо отрывисто кивнул и продолжил изучать Шрама взглядом художника.

Если бы он рисовал их втроем — Пятого, Семнадцатого и Шрама, то сделал бы Учителя опекающим. Так он считывал. Либо Шрам стоит сзади, покровительственно положив руки на плечи стоящих впереди личных учеников, либо… стоит чуть впереди и тогда его фигура на рисунке будет центральной… И Учитель будет закрывать плечами и корпусом тех, кого он принял под свою защиту.

Правая рука зачесалась от желания взять в руки кисть.

Да, таким и был бы первый набросок…. Но… Основная проблема в том, что на этом рисунке не было бы места для него — Косты. Он — лишний.

— …шекковы учебные планы… шекковы списки… шекковы крючкотворы… шекковы любители переводить тушь на пергаменты…

Коста бегло изучил разложенные на столе документы — Шрам копировал учебные планы, создавая новые таблицы по номерам. Для каждого ученика свою и общие отчеты.

— … сидеть полночи… — прорычал Шрам, почесав пятерней волосы на груди распахнутую на груди рубашки.

— Шестьдесят мгновений, — выдал Коста. И, подумав, добавил: — Даже пятьдесят. Лучшим каллиграфическим почерком. Я могу сделать быстро.

Шрам откинулся в кресле и попытался улыбнуться — один уголок рта пополз наверх, и лицо искривилось, превращаясь в жеваный пергамент с мятыми краями.

Интересно было бы послушать, как каждая из этих отметин появилась на лице… кто смог достать его?

— И что это ты хочешь за это одолжение, Шестнадцатый? Узнать, какие задания будут на промежуточном экзамене и успеть подготовиться? Вряд ли. Попросить уменьшить личную норму кругов? Нет. Или… поговорить о чем-то с твоим куратором? — Шрам довольно щелкнул пальцами.