Печать мастера

— У нас теперь берут нищих в ученики? Приютский был… послушник был… теперь давайте чернь собирать?

— Молчать!!!

— Это ученик Четвертого…

— И что с того…

— Нет, я не понял, где бабы? Где сиськи? Где вот это вот все?

— Может он евнух?

— Не, ну ты помнишь прошлый раз, когда считывали «тайные желания»… у Семнадцатого была такая сочная… такая сочная, что прямо сейчас потечет…

Коста встретился глазами с соседом по комнате, сидевшем во втором ряду — тот покраснел, сжав кулаки, но не произнес ни слова.

— Тихо!!!

— Тишина в аудитории, — надтреснуто прокряхтел старичок в очках, громко стукнул тростью о пол.

Виски ломило так, что пришлось зажмурить глаза от боли — мастер Рис ни разу не делал ему больно, хотя проверял воспоминания много раз.

— Ты как, Номер? Нормально?

Коста кивнул со второй попытки, перебарывая тошноту. Добродушная улыбка на лице менталиста изгладилась — на лбу блестел пот, вытаскивать воспоминания — это тоже давалось непросто.

— Вот и молодец, Номер… держишься отлично… даже не вскрикнул ни разу… или не больно?

«Больно» — Коста обхватил руками голову.

— Ну-ну, ещё пара воспоминаний и закончим… нам нужно определить твою емкость и предел… — вздохнул менталист устало. — Смотри мне в глаза… попробуй сконцентрироваться, знаю, это сложно… но попробуй сам сконцентрироваться на воспоминаниях, которые нужно показать…

Коста кивнул — он и сам почти уловил принцип, как именно раскучивается память. Вместо чуней должны были вытащить «набор кистей», но чуни он тогда хотел больше.

А вместо «набора кистей» должен быть «дощатый пол», мокрый дощатый пол трюма, грязный… на который пролилась вода… последние драгоценные капли… и больше всего тогда ему хотелось пить. Хотелось упасть на колени и лизать доски… но он успел поменять воспоминание в последний момент. Это не то, что он хотел бы, чтобы видели другие.

— Итак, смотри в глаза…

Они пытались. Раз, два и три. Но у них не вышло — менталист или выдохся, или устал, или…

— … или он блокирует вход, потому что боится боли, — встрял второй менталист. — И прячет воспоминания… ты не пробьешь, отойди…

— Нет, Наставник сказал, чтобы считывал — я!

— Если сможешь, — уточнил второй менталист. — А ты не можешь, — почти пропел он, — значит — мой черед, или наказание за невыполнение задачи…. Отойди…

— Будь аккуратнее! Это не «манекены»! Не вздумай ломать щит, Наставник ясно сказал!

— Помню, помню, — отмахнулся второй небрежно, поведя белым рукавом. — Отойди! Иди держи фокус!

Первого менталиста отодвинули и его место занял Второй, улыбающейся Косте совершено плотоядной улыбкой.

— Кто у нас тут? Маленький мальчик у нас тут… Кто боится? Мальчик боится… Иди сюда…

Коста непроизвольно сделал шаг назад.

— Иди сюда, стой ровно, смотри в глаза, — чужие жесткие пальцы больно зафиксировали подбородок и подняли голову — менталист был выше. — И… сопротивляйся, — прошептали ему тихо. — Чем больше сопротивляешься, тем больнее тебе и тем выше удовольствие… Смотри в глаза…

Коста закрыл глаза ресницами.

— Смотри в глаза, или я наложу стазис!

— Второй! Аккуратнее!

— Стазис?

Коста открыл глаза и встретил взгляд сумасшедшего мозгоеда прямо.

— …и можешь прятать свои страхи, — шепнул ему менталист, наклонившись близко, так, что расслышал только Коста, — я люблю искать… раз-два-три-четыре-пять… я иду искать, — пропел он тихо, улыбаясь ещё шире. — Смотри на меня… страхи, маленький номер… вспомни свои самые тайные страхи…

Косте казалось, что в висок со всего маху всадили кинжал, лезвие которого прошило голову. Глаза покраснели от напряжение, рот — от крика, но беззвучного — кричать он не смог… слезы покатились градом…

— Сссссмотри ссссюда, — шипел менталист, и Коста провалился во тьму чужого взгляда.

…

…