Печать мастера. Том 2

В жреческий альков — круглый, как сфера, и такой же серый, как повязка на глазах храмового Оракула, ее завели и оставили одну, только и щелкнули трещотками с десяток штор за спиной. В сердце дома Нимы было привычно сумрачно и тихо, только угли из треножника и белый дым благовоний разгоняли темноту. Зрящая сидела на циновке и как будто спала.

Эло молчала — первой говорить нельзя, молчала, вдыхая белый сладковатый дым.

— Спрашивай, дочь песков.

— Вы говорили — вещали и обещали, что Дом Арров падет, — быстро выплюнула Эло самое главное. — Ещё мой муж получил эту весть. Сейчас муж лежит в песках, сын занял место Главы, но дом Арров непоколебимей, чем раньше!

Зрящая медленно перебирала четки — деревянные бусины, окрашенные в алый, тихо скользили между пальцами.

— Когда исполнится предсказанное⁈ — требовательно спросила Эло, забыв об уважении. — Мне нужно знать будущее клана и как защитить своего сына!

— Которого из сыновей? — наконец нараспев спросила жрица, покачиваясь из стороны в сторону.

— У меня только один сын!

— Разве не ты молилась зимы о том, чтобы Нима вернула тебе сына. Умоляла. Дым от твоих курильниц достиг небес — радуйся. Разве не этого ты просила? Дочь рода Фу? Вернуть тебе сына?

— Молила, но…

— Нима вернула тебе сына, Нима услышала твои молитвы — и вернула тебе сына…

— Это не мой сын!!!

— Разве не твоя кровь течет в его венах? Разве не сила рода Фу ожигает пальцы и питает источник?

— Я молила вернуть Сина!!!

— Тебе вернули сына, — голос жрицы стал властным. Многократно усиленное эхо взметнулось вверх и обрушилось вниз.

«Вернули сына — вернули сына — вернули сына».

Дым от курильницы задрожал и заметался под куполом.

— Прими милость Нимы, или пожни плоды своего нечестия…нелюбоприятия… от даров не отказываются…Ты просила — и дано было.

— Я просила не этого!

— Неисповедимы пути промысла… Не тебе понять, какой будет милость Нимы…Прими как дар и возблагодари, либо пожни последствия… Иначе…

Голос старухи изменился — на жреческий — стал моложе и выше:

— Нима не всегда прощает и заберет ещё больше… Заберет всё, что дала…

Эло всхлипнула.

— Что забирать? Что ещё забирать? У меня и так забрали почти все…

— Глупейшая дочь песков! В твоей голове ветер вместо мыслей! Яд на языке вместо меда! Соленая вода на лице вместо улыбки! Всё, что у тебя было — никогда и не было твоим! Даже твоя жизнь — дар! Тебе даровали сына — радуйся!

— Это не мой сын, мой сын мертв, — прошипела Эло.

— Кровь от крови твоей, сила от силы твоей, ты сама надела на него шелка и заплела ему косу…

— Не мой! Чужак!

— В нем течет кровь твоего сына. Брата Нейера Фу, сына Ивиара, сына Аслиана, сына Ториа, сына Госли… Вот, — жрица растопырила сучковатые пальцы на обеих руках, протянув к горящему треножнику — и пальцы окрасились красным. — Вот сколько поколений детей песков, чья кровь теперь течет в нем… Все женщины — дочери Нимы, а значит — сестры. Чужих детей не бывает, — проскрипела жрица, покачиваясь из стороны в сторону, как пустынная змея. — Прими, или заберут всё что осталось. Та, что не умеет благодарить — не достойна дара. Или у тебя будет два сына, или через зиму — не будет ни одного… Решай…

— Что это значит⁈ — Эло упала на колени. — Что это значит — ни одного? Ты вещаешь? Нейю угрожает опасность? Снова⁈ Что это значит⁈ Скажи!!!

— Ты глупа, дочь песков. Смотришь, но не видишь, слушаешь, но не слышишь. Просишь, но не благодаришь… Нима милостива, но даже ее терпение не безгранично… Благодарить, а не проклинать следовало за смерть Второго Наследника…

Эло казалось, в алькове грянул гром, так изменился голос Зрящей.

— Наследник уничтожил бы клан и стал причиной гибели, его ранняя смерть — великое благо для всех…

— Нет!

— Ты слушаешь, но не слышишь, дочь песков. Благодарить, а не проклинать следовало за жизнь нового наследника, принятого в род…Это — дар…

— Не…

Прежде, чем Эло успела возразить, дым от курильницы взметнулся вверх, а потом упал вниз, змеей окутав ее рот — «молчать, когда вещает Зрящая».

— Я — говорю, — голос жрицы стал моложе и выше. — И моими устами говорит Нима. Ты солгала в сердце своем о желаниях своих. Чего ты хочешь, дочь песков?

Эло молчала.

— Чего на самом деле хочет твое сердце? Смерти. Ты пришла в обитель любви, умолять о смерти. Больше всего ты хочешь падения дома Арров. Месть ослепила тебя, горе иссушило, боль сделала слезы горькими. Прими — дар, или род Фу лишится Последней надежды. Я — говорю, и моими устами говорит Нима: когда нога следующего Главы рода ступит на остров Памяти — желание твоего сердца исполнится — неясыть взмахнет крыльями, и дом Арров уйдет под воду.

* * *

Когда трещотки на входе в жреческий альков замолкли, и стих перезвон бубенчиков — послушница увела просительницу, жрица выдохнула, почти беззвучно — «заходи».