Печать мастера. Том 2

Кабинет Главы

Маленькая точка пульсировала нежно-голубым, и ещё три — менее яркие, светились рядом. Карта, расстеленная на столе, и занявшая всё место, с наложенной поверху диаграммой слежения, мягко переливалась.

Весь день господин иногда проверял направление «голубого огонька», который медленно удалялся от поместья в сторону границы, и к вечеру группа добралась до одного из трех оазисов по пути.

— На каком расстоянии мы его потеряем?

— Два дня пути.

— Ему хватит, — отозвался Глава, обмакивая кисть в тушь. И снова легко касаясь пергамента — кисть скользила, выводя причудливые штрихи. — С другими такое не прошло бы, но мальчик слишком неопытен и ничего не знает, ни об алтарях, ни о том, как действует родовая сила. Поэтому я просто предоставил ему возможность узнать это на собственном опыте. И принять решение самому.

Менталист несогласно выдохнул в усы — они так и не просмотрели воспоминания.

— Сейчас прошел один день. Они вот здесь.

Плетения сверкнули в воздухе — голубая точка вспыхнула ярче, прямо посреди области, обозначенной белым на карте.

— Когда отдавать приказ слугам о проверке?

— Сейчас, — подумав, ответил Нейер. — Пусть завтра с утра пройдет испытание, поймет, что ничего не может сам.

Дей снова не согласно вздохнул.

— Когда он пройдет «белую смерть» — группа встретит его, потом пусть также поводят кругами от оазиса к оазису, и думаю, через день он поймет все сам. Как всех свежепринятых, в случае отдаления от источника силы — его будет тянуть назад. Тянуть так сильно, что он не сможет справиться. И чем раньше он поймет, что его дом теперь здесь — тем лучше.

Менталист убрал артефакт слежения и свернул карту на столе — плетения погасли.

С господином он был не согласен, но моменты, когда спорить с Главой было бесполезно, изучил давно. Сейчас — спорить было бесполезно.

Хотя у него было что возразить. Мальчик нечистокровный, а значит «зов родового источника» может ощущать слабее, учитывая второй круг. Проводить испытание «белой смертью» он бы вообще не стал. Чистая формальность, пережиток прошлого, от которого давно можно отказаться — далеко не все кланы поддерживают эту традицию.

Именно традицию. Можно подумать местные дикари-пустынники смогут не подчиниться тому, на чьей земле живут, если вдруг кто-то откажется проходить испытание? Не смогут. Или весь табор, со всеми палатками, детьми и котелками просто отрежут от воды и выгонят за пределы земель.

Тогда к чему это всё?

Но господин был непреклонен — все мужчины в роду Фу проходят это испытание, и сейчас самое подходящее время — две цели одним ударом. И если другие кланы отступают от этих традиций — это дело кланов — Фу не все.

Хотя уважение пустынников на лепешку не намажешь.

Дейер ещё раз несогласно вздохнул, в чем-то даже сочувствуя мальчишке.

— Должен ли я послать за госпожой? Она всегда возвращалась на утро, а прошел уже день…

— Нет, — качнул головой Нейер. — Слишком большое потрясение. Когда умер отец, она провела в храме три дня… Пусть Нанэ успокоит ее, и она вернется.

— Успокоит ли…

— Она вернется, — также спокойно, не открывая глаз, ответил Нейер. — Оба — вернутся. Мама — остынет, а мальчик… Мальчик просто не сможет справиться с притяжением. Алтарь будет звать его, манить, снится, сила тянуть, пока он наконец не поймет, что теперь единственное место в мире, к которому привязано его сердце — это алтарь Фу, дом Фу, сила Фу… А мы не можем жить без сердца…

Дэй не возразил, но придерживался мнения, что всё можно сделать проще.