Печать мастера. Том 2

То, что Сизарь почти ничего не приносил в «общак» знал весь квартал, но все покрывал за двоих он — Расто. И то, что Сизарь «блаженный», «головой в детстве ударенный, тоже знали все», и тем не менее Лемех тогда полез на него, и даже отсек кончик уха… Благо, малой увернулся. И Расто ждал, почти две зимы, пока наконец не нашел повод, чтобы Лемех «случайно» споткнулся и по пьяни упал на кинжал, но… Юг есть Юг… Змеиное гнездо… Кто решил подсидеть его, Расто так и не выяснил пока, и сдал Старику, а тот, не найдя чем «прижать» взял Сизаря и сдал городским… хотя хотели прижать его — Расто… Шекков Лемех слишком много денег приносил в «общак», но спускать подобное он не мог — перестанут уважать свои же…

И на что ставка была тоже знал, что не выдержит он, сам в петлю голову сунет, а кто решение схода «общака» нарушит для тех путь один — в мешок и в пустыню… А Сизарь без него сгинет…

Хотя, он бы не выдержал — сунулся бы — рискнул, а там, если не унесли бы ноги, то — вместе… Затем и следил, чтоб половчее момент подобрать, как племянника вызволить…Но вишь как дело обернулось — сирство помогло — видать не зря сестра все молитвы Ниме возносила, Сизарь, хоть и блаженный, но как заговоренный ровно — из каких передряг живым выходил…

— А я не выкупал, не воровал его, и клеть цела, — Расто вытащил из под засаленного халата свиток, держа как драгоценность и передал его старику. — Было сказано — не приближаться, не касаться и пальцем, и запрет выкупа для всего квартала, но… сход не сказал ни слова о Сирах. Сизарь теперь свободный.

Смотрящий прочитал свиток на раз — быстро. Подманил пару светляков пониже, и прочел ещё раз — очень внимательно, повторяя по слогам:

— Я — Син. Из рода Фу.

Потом долго изучал оттиск кольца силой на пергаменте, крутил из стороны в сторону, и бережно положил на стол.

— Скользкий пустынный змей ты, Расто… Сколько зим молчал, что перед тобой должок у рода Фу, кто ж знал… что такую ценность потратишь, чтобы вытащить из клети это…– Старик презрительно качнул головой в сторону двери, где притих Сизарь. —…недоразумение. Эх, Расто, Расто, как можно было бы с таким должком разгуляться… Общак как поднять…

— Долг был личным, — отрезал Расто сквозь зубы. — Долг был — долг сплыл. Отдан. Не прижми вы Сизаря, все по другому могло обернуться…

Смотрящий прицокнул языком и прищурился.

— А кроме Фу никакие из окраинных кланов в должниках не ходят? Покрупнее неясыти?

Расто мотнул головой.

— Мне нужен пропуск на выезд из города на двоих — меня и Сизаря. Больше вы нас в Да-ари не увидите. Я — ничего не должен, а Сизарь теперь вольный — выкуплен, честь по чести, и бумага имеется…

— Два места в караване денег стоят, Расто…

— Оставлю дом в залог.

— Тью, твоя халупа на змеиной окраине…

— Халупа не халупа, а крыша над головой имеется, если что пересидеть и жить можно, и точно два места окупит. Свиток, — Расто требовательно потянул руку за бумагой Сизаря.

— Дам за бумагу пять золотых, Расто. Зачем тебе теперь? Из города — выпустим, места в караване справим…

— Нет.

— Шесть золотых, Расто. Десять? Хорошие деньги, чтобы устроиться в Ашке на первое время.

— Десять фениксов. И — это писано высоким стилем, — Смотрящий бережно провел по краю пергамента заскорузлым пальцем. — Тебе и одного штриха такого не повторить, зачем тебе бумага?

— Нет, я сказал. У кого из наших «вольная» есть? Ни у кого, а у Сизаря теперь имеется, — осклабился Расто. — И Сизарь слово дал, что покинет город. Слово — сиру. Сир — спросит, — соврал он решительно.

Старик неохотно, очень неохотно, полюбовавшись в последний раз на печать рода Фу, вернул пергамент Расто.

— Есть два места на сегодняшний краван в Ашке. Отправка на третьей звезде. Через побережье.

— Мне нужно завтра, — отрезал Расто.

— Завтра? — Смотрящий приподнял брови.