Печать мастера. Том 2

Ночная прохлада окутала Да-ари влажным холодом. Поземка с пустыни втекала в город и стлалась по земле блаженными ручеками прохлады, и Расто любил такое время, но — не сегодня. Сегодня он был расстроен, как никогда. Он не нашел Сизаря, не нашел и следа шестерки, как будто Немес их языком слизнул, или они просто взяли и растворились в городской толпе.

В домик на окраине змеиного квартала он дошел, шаркая — ноги домой не несли. Есть не хотелось. Хотелось купить бутыль у толстой вдовушки на углу, и вылакать до дна, и забыться сном. Пока Расто рассуждал — купить или не купить дозу «утешения», понял, что дверь в домишко открыта, хотя он запирал. Расто вытащил нож из кармана, ловко перевернул в руке и мягко ступая по полу — зная каждую каменную щербинку в темноте даже наизусть, вошел в дом.

Расто застыл. Вор, выбравший дом вора, чтобы поживиться, был…голоден. Темная фигуражрала остатки утренней лепешки, чавкая от удовольствия, почти, как его Сизарь… Сизарь…

— Дядя… — пробормотал Сизарь с набитым ртом,– как хорошо, что ты дома, ты сегодня долго, я…

Расто отвесил подзатыльник. Смачный, со всей силы. Вложив в него все эмоции, которые он пережил за три дня по вине этого остолопа.

Можно подумать он нанимался воспитывать? Можно подумать он просил сестру рожать от первого встречного, а потом скончаться через пять зим от горячки, оставив ему это?

Чем он заслужил? Да если бы он хотел детей, он бы давно завел своих… детей делать много ума не надо… а вот прокормить на ноги поставить, выучить… Ему и Сизаря хватит…

Оставила ему, тоже мне. Чему он — вор — мог его научить? Чему??? Только тому, что знал сам — и тому, что его кормило. Но Сизарь оказался необучаемым, на редкость не склонным к такой работе, рассеянным, чувствительным и очень глупым!

Расто отвесил ещё один подзатыльник со всей силы. И только после этого выдохнул.

Сизарь поперхнулся крошками, закашлялся, но ничего не возразил.

— Собирайся, — бросил он племяннику. — Быстро. Бросай лепешку, собирай узел, не знаю, как ты сбежал, но нам нужно срочно покинуть город, иначе сработает Розыск и Старик не будет молчать, чтобы не замели, нужно уходить немедленно, пока не донесли «смотрящему»… — Расто поискал огненный камень и, чиркнув, запалил огрызок свечи.

— Не надо бежать, — рябое в рытвинах лицо Сизаря просияло. Он не сердился на дядю, он вообще долго сердиться не умел. Сизар облизал пальцы, тщательно вытер о грязный застиранный верхний халат, вытащил из-за пазухи свернутую в свиток бумагу.

— Вот, — протянул он Расто с сияющими глазами. — Вот, дядя.

Расто развернул уже немного помятый сбоку пергамент, вчитался, и потом понес поближе к огоньку, не поверив глазам: «Вольная».

— Рассказывай, — рявкнул Расто, ещё раз поднеся пергамент к свету, чтобы было лучше видно, и даже потер глаза, но зрение не обманывало его. Внизу, после трех коротких столбиков переливалась, сияя бело-голубым, стояла настоящая сирская печать, чтобы Немес сожрал его печень. Печать — птица в круге. Неясыть. Вот и ответ. Пятый сиреныш — всего лишь неясыть, маленький клан Фу с окраинных земель, но… разве у них были сирята возраста Сизаря? Расто помнил только одного из Фу — калеку, известного на весь юг артефактора.

— Что рассказывать… — Удивился Сизарь.

— Все, все рассказывай до последней мелочи!

И Сизарь рассказал.

О том, что он ждал, ждал, ждал, и верил в дядю. Что тот непременно вытащит его — найдет способ, и что он видел дядю на крыше.

Расто метнул на племянника злобный взгляд — от того, какой безграничной верой в его силы были наполнены слова дурачка. Но не перебил.

Сизарь рассказал о сирах, которые приходили поздним утром, и о том, как хороший господин вернулся вечером и выкупил их. Его и ещё троих мальчишек пустынников, которых тоже замели на воровстве, но он тоже не виноваты, как и Сизарь!

Как передали купчие и ключ от браслетов, как они зашли в проулок, шли, шли, а потом господин приказал остановиться у неработающего фонтана — ну того,на пересечении второй и пятой.

И потом начал спрашивать их по очереди — кто они и откуда, за что взяли, и есть ли им куда идти.

— И мы рассказали, что не виноваты, — лучисто улыбнулся Сизарь, — и господин поверил.

— Вы сказали — и господин поверил? — медленно повторил Расто.

Сизарь закивал, как болванчик, продолжая светится счастливой улыбкой.

— Я же говорю, хороший господин, дядя.

— Дальше, — рявкнул Расто, не понимая совершенно ничего.