Печать Каина

Из раны послышался писк, края ее взбугрились, кровь брызнула сильнее, стекая на бедра молодого мужчины. Его мышцы напряглись, он поднял голову, обезумевшими глазами уставился перед собой и протяжно закричал, широко раскрыв окровавленный рот.

Варран жестом велел Бракку продолжать – крохотные калангулы, применявшиеся в камерах дознания, обычно были чрезвычайно голодны и не любили яркий свет, а потому поднесенный фонарь заставлял их глубже вгрызаться в плоть несчастного. Глава Фобоса подошел к нему. Встал перед его ослепшими от боли глазами, но так, чтобы кровь и нечистоты не запачкали нарядную тогу. Щелкнул пальцами, привлекая к себе внимание. Взглядом приказал Бракку прекратить.

– Ты узнаешь меня? – спросил, когда фонарь был достаточно далеко от ран узника, калангулы чуть успокоились, а взгляд прикованного к стене юноши приобрел некое подобие ясности.

Несчастный, с трудом сфокусировавшись, кивнул.

– Калиф Варран, – прохрипел и добавил отрывисто: – Вы за это ответите… я под юрисдикцией властителя Цуйи.

– А где он, ваш властитель, чтобы вступиться за вас, господин Рофалло?

– Предполагаю… он покинул Фобос… чтобы не быть убитым…

– Хм… Неужели ему что-то угрожало?

Юноша криво усмехнулся, восковое лицо стало похожим на театральную маску.

– Ну кто-то же убил его питомца Бокшу.

Калиф ненатурально воодушевился, будто продолжая светскую беседу:

– Кстати, о питомце! Кого он привез, вернувшись с инспекции в лабораториях?

– Я не знаю… Я видел его всего дважды за эти сутки. Оба раза он был один…

– Он оставил вам какие-то просьбы или поручения?

– Нет… Я не знал, что он покинет Фобос.

Калиф удовлетворенно кивнул.

– Кто еще, кроме вас и господина Тибо, участвовал в убийстве Тара Обеида?

Рофалло округлил глаза, сплюнул сгусток крови, заставив Калифа брезгливо поморщиться и отступить еще на полшага:

– Вы бредите, о его смерти мы узнали из инфосводки.

«Если он и лжет, то делает это очень правдоподобно», – отметил про себя Калиф. Смерив взглядом растянутого на крюках юношу, он с сомнением вздохнул – редкое создание могло бы лгать в его положении. И главное – зачем? В щенячью верность со стороны слуг он не верил.

– Следствие это установит… Господин Рофалло, у вас есть крошечный шанс на спасение, но я должен быть уверен, что вы со мной полностью откровенны. – Он сделал выразительную паузу, чуть приподнял бровь. – Я задам еще один вопрос. С кем он говорил накануне побега? Вы ведь пересылали на его информер сообщение из управления сопровождения следственных действий.

Юноша опешил, тонкая струйка окрашенной кровью слюны стекала по его подбородку, капая на пол.

– Это был закрытый канал, в графе абонента значился только код…

– Вы его запомнили?

– Д-да… 200-17-ТЛД… Этот код не значится ни в одном каталоге.

Калиф кивнул:

– Ну это мы еще проверим… О чем шел разговор?

– Это был закрытый канал, Агнар принял его из своей спальни, я не мог слышать.

– И вы не попытались? – Калиф недоверчиво уставился на юношу.

– Я не мог… Вам должно быть известно, что личные покои Агнара Тибо удалены от всего остального замка. Я не мог слышать.

Калиф тяжело вздохнул. От раздражения и вони у него разболелась голова, и теперь он боялся упустить что-то важное.

– Хорошо, я задам вопрос иначе: кто мог звонить Агнару Тибо из управления сопровождения следственных действий. Меня интересуют имена, которые звучали в личных разговорах и переписках за последние несколько лет, что вы служите у Тибо.

Рофалло качал головой:

– Нет, я не знаю никого… Вы можете проверить его контакты, они в моих записях, в папке на моем информере. Больше я ничего не знаю, господин…

Калиф кивнул:

– Непременно…

Калиф замер, все еще не в силах поверить, что личный секретарь Тибо оказался настолько бесполезен. «А что, если кто-то из Управления вышел на Тибо?» – он начинал теряться в догадках, это еще больше раздражало.

Владыка Фобоса скрестил руки на животе, оценивающе разглядывая узника. Рофалло заговорил горячо:

– Я не знаю ничего, я говорю правду… Господин, прошу, отпустите меня! Я всего лишь секретарь господина Тибо, он не делился со мной…

– Что именно он привез из последней поездки в лаборатории? – напрямую спросил Калиф.

Юноша смолк и опустил голову на грудь. Но Калиф успел уловить странную пустоту в его глазах.

Губы Калифа растянулись в скептической усмешке:

– Знаете, кто знает о господине больше, чем сам господин? – Он протянул руку в сторону Бракка, щелкнул пальцами. Дознаватель вложил в ладонь ручку фонаря. – Его слуги! А больше слуг – только личный секретарь…

Калиф переключил фонарь, заставив луч собраться в тонкий пучок и поднес его к ребрам Рофалло. Калангулы, притихшие было, снова оживились, пытаясь ускользнуть от яркого света. Спина юноши выгнулась дугой. Запрокинув голову, он протяжно закричал.

Но Калиф не остановился на этом, продолжая приближать луч света к ране и направляя его вглубь плоти. Крик Рофалло сперва перешел в пронзительный вой, затем – в хрип.