Паук в янтаре

И еще… я волновалась за Паука, от которого, как назло, опять не было вестей, и моя магия, непривычно капризная, то вспыхивала, то угасала в самый неподходящий момент. От обычного спокойствия и сосредоточенности не осталось и следа. Энергетические нити путались и рвались, линзы трескались, артефакты не удавались. Работа остановилась.

Я понимала: это не могло закончиться хорошо. Когда Бьерри пришлось в третий раз за день отправляться за заготовками для линз, вернулся он уже в сопровождении коменданта. Тот выглядел одновременно и раздраженным, и довольным до неприличия.

– Отведите заключенную в карцер сразу же, как только она наконец закончит определитель, – распорядился он. – Там у нее будет достаточно времени, чтобы подумать над важностью работы, которую она выполняет в исследовательском центре. Мы гордимся качеством наших изделий и тем, что можем удовлетворить нужды самых взыскательных заказчиков. Но заставлять ждать такое влиятельное лицо, – комендант воздел палец вверх, грозно нахмурившись, – самого господина верховного обвинителя! Непозволительно! Немыслимо! Никакая протекция влиятельных господ не дает ей права на подобные вольности.

* * *

Паука не было в Бьянкини долго. Слишком долго. Я отсидела в карцере за испорченные заготовки для определителя, вернулась к работе, а после еще раз чуть не угодила на нижние этажи тюрьмы – на этот раз за переполненный энергией блокиратор. Мне казалось, что еще день-два – и если Паук не вернется, я окончательно потеряю контроль над магией и пребывавшими в полном смятении мыслями.

Каждая минута работы, отсчитываемая часами на башне центра, тянулась как отдельная маленькая вечность, а по ночам или в карцере, где я была предоставлена сама себе, становилось и вовсе невыносимо. Я втянула главного дознавателя в охоту за опасным менталистом, как когда-то втянула Стефано, и теперь, подобно Пацци, Паук внезапно пропал, и даже всезнающий Бьерри, опросивший друзей и сослуживцев по всей Веньятте, беспомощно разводил руками.

Когда я наконец ощутила знакомую черную энергию, я испытала огромное, ни с чем не сравнимое облегчение. Моя магия серебристым потоком хлынула навстречу главному дознавателю. Потянулась – и отпрянула, едва соприкоснувшись с бушевавшим внутри Паука злым черным штормом.

Главный дознаватель вошел в рабочую комнату без стука. Просто распахнул дверь, мазнул взглядом по Бьерри так, словно его здесь и вовсе не было, и, не сбавляя шага, направился ко мне. Я поспешно выпрямилась и торопливо натянула перчатки.

Я чувствовала, как беспокойно бурлит его сила, закручивается вокруг тугими спиралями, но – как ни странно – внешне Паук оставался совершенно спокойным. Лицо его казалось застывшим, словно каменная маска. Только глаза смотрели на меня с каким-то недобрым прищуром.

– Поедешь со мной в Веньятту. Сейчас, – отрывисто бросил он. – Собирайся.

Не задавая лишних вопросов, я убрала в стол едва начатый артефакт и подхватила висевший на спинке стула плащ. Переглянулась с Бьерри, которому предстояло объяснить причину моего отсутствия коменданту, получила от него короткий кивок и последовала за главным дознавателем.

Погода испортилась. В сумерках на город опустился плотный туман, скрывавший все на расстоянии вытянутой руки. Казалось, в целом мире остался только узкий круг воды, плеск весел, темная фигура гребца на корме лодки и главный дознаватель, молчаливо сидевший рядом со мной. Лишь изредка то с одной, то с другой стороны узконосого чинторро возникали очертания глухих мрачных стен или проскальзывал мимо другой чинторьерро с притихшими пассажирами. Мы словно плыли в никуда.

Чинторьерро высадил нас на площади перед зданием судебного архива. Сойдя на мостовую, я хотела было направиться к смутно белеющему в тумане архиву, но, к моему удивлению, Паук свернул в другую сторону, мгновенно растворившись в густой сырой мгле. Пришлось прибавить шаг, чтобы не потерять его из виду в переплетении узких улиц.

Сердито сжав зубы, я подумала, что главный дознаватель словно бы провоцировал меня на побег, демонстративно предоставляя столько свободы. Против воли вдруг вспомнилась история о дикой ниареттской охоте за девушками-беглянками, и я зябко поежилась, стараясь не отставать.

Наконец мы остановились возле неприметной двери, выходящей в безлюдный переулок. Рядом с дверью лежало несколько отодранных досок с торчащими ржавыми гвоздями. Из-за мусорной кучи на меня сверкнули два желтых кошачьих глаза. Черный кот выпрыгнул на мостовую, недовольный незваными гостями, и скрылся в тумане.

Паук вынул из кармана кителя ключ.

– Меблированные комнаты младшего дознавателя Стефано Пацци. – Главный дознаватель кивнул в сторону двери, словно приглашая меня первой войти внутрь.

* * *

К двери на третьем этаже, под самым чердаком, вела отдельная лестница, и от наших шагов в воздух поднимались облачка мелкой пыли. Я четко различила на ступеньках две цепочки следов со знакомым узором подошвы: видимо, главный дознаватель уже успел побывать здесь перед тем, как привести меня.