Паук в янтаре

Наутро Бьерри положил передо мной три выточенные кристаллические линзы и золотую оправу монокля. «Заказ для господина верховного обвинителя, лично в руки», – гласила приложенная записка, а далее следовал перечень требуемых характеристик определителя и короткая приписка, сделанная рукой коменданта: «Заключенной номер семь, срочно».

Верховный обвинитель, с которым я мельком встретилась на маскараде, отчего-то вызывал в душе почти бессознательную неприязнь. Законники Ромилии возглавляли восемь лет назад следствие, результатом которого стало мое осуждение за убийство, которого, как оказалось, не было. В отделе магического контроля не могли не знать, что Витторио остался жив. Застарелая обида всколыхнулась в душе, чуткая магия тут же откликнулась всплеском недовольства, и мне потребовалось несколько минут, чтобы выбросить из головы лишние эмоции и приготовиться.

Энергетические нити заструились под обнаженными пальцами, оплетая артефакт. Работа требовала полного сосредоточения, но я, как назло, никак не могла привести мысли в порядок. Слишком многое роилось в голове, не давая покоя.

Витторио Меньяри, жестокое убийство любовницы Аурелио, встреча с мачехой, Стефано Пацци… Пацци, Пацци, Пацци… Что младший дознаватель делал во дворце лорда Астерио, на дух не переносящего законников под своей крышей, и почему о нем вспомнил Витторио?

Я оторвалась от незаконченного артефакта и встретилась взглядом с Бьерри. Старый законник, против обыкновения, не дремал. Увидев, что я отложила работу, он подошел ко мне и сел напротив.

– Выкладывай, дочка, – сказал он серьезно. – Вижу же, что тебя что-то гложет.

– Бьерри, когда ты последний раз видел Стефано? Он сказал что-нибудь перед уходом? Про перевод, про расследование? Что-нибудь?

Старый законник нахмурился.

– Три года уж прошло, дочка, – неохотно ответил он. – Зачем все снова ворошить и травить душу? Ты тогда, после его ухода, больше месяца ходила как в воду опущенная…

Я старалась не подавать виду, но внезапный отъезд Пацци три года назад действительно больно задел меня. Младший дознаватель был единственным в Бьянкини, кроме Бьерри, кто испытывал ко мне симпатию. Но он даже не зашел попрощаться – просто исчез.

Долгое время Стефано ежедневно навещал меня, но, после того как получил показания осужденного менталиста, больше не появлялся. Первые месяцы я ждала, убеждая саму себя, что младший дознаватель с головой погрузился в расследование и на визиты в исследовательский центр времени не хватало, но дни шли, а вестей от него не было. Чуть позже Бьерри сказал, что Стефано Пацци перевелся и покинул Веньятту. Уехал в Фиоренну или в Аллегранцу – старый законник точно не был уверен.

– А вдруг он узнал что-то важное, Бьерри? Убийства продолжаются, менталист на свободе, и он опасен для всех нас. Если я способна помочь поймать его, я должна сделать все возможное, понимаешь?

Надзиратель покачал головой:

– У нас есть главный дознаватель, дочка. Вести расследования – его работа.

Я смотрела на него, не отводя взгляда, пока старый законник не отвернулся с тяжелым вздохом.

Уже по окончании обязательной послеобеденной прогулки Бьерри принес мне неутешительные новости. Он еще раз переговорил со старыми приятелями, кастеляном и секретарем коменданта, но не узнал ничего нового. Старый законник успел даже написать несколько писем знакомым из других крупных отделений магического контроля, но предупредил, чтобы я не особенно рассчитывала на какие-то сведения о Стефано.

– Стефано толком никому не сообщил о своем уходе, – проговорил Бьерри, пока я возилась с моноклем. – Секретарь сказал, от Пацци в центр пришло всего одно письмо. «Ухожу, перевожусь, за окончательным расчетом обращусь позже». Вот и все. Его личные вещи так и остались в центре, никто за ними не приходил. Ни он сам, ни родственники – да я и не уверен, что у Стефано была какая-то родня в Веньятте… Все сдали на склад. Конечно, ничего важного там нет – так, бумажки одни, – но… ты права, странно все это, дочка.

Старый законник вздохнул. Мне подумалось, он, как и я, жалел, что так и не удосужился за прошедшие три года всерьез поинтересоваться судьбой Стефано Пацци. Младший дознаватель несколько месяцев крутился в исследовательском центре, заходя в мою рабочую комнату по случаю и без, а на Бьерри Стефано и вовсе смотрел с детским восторгом, особенно когда старый законник начинал травить байки о своей военной молодости.

А потом он пропал, и мы закрыли на это глаза, поверив сухому объяснению, данному комендантом крепости.

Сердце болезненно сжалось. Стиснув зубы, я постаралась успокоиться, но было поздно: энергетический выплеск безнадежно повредил артефакт, и линза треснула, раскрошившись в пальцах.

Такого не случалось уже очень давно. Я нервничала, теряла контроль. Все валилось из рук.