Pathogenesis: A History of the World in Eight Plagues

На самом деле, единственным главным фактором внезапного и заметного увеличения числа порабощенных афроамериканцев в период с 1680 по 1750 год в южных колониях - но не в северных - были инфекционные заболевания. В отличие от Карибского бассейна, где главной опасностью была желтая лихорадка, в североамериканских колониях решающую роль сыграла малярия. До прибытия европейских колонистов малярии в регионе не было. Самый смертоносный штамм малярии - Plasmodium falciparum - был завезен из Западной Африки, возможно, через Карибский бассейн. Мы знаем, что малярия фальципарум распространялась в телах инфицированных людей, потому что ее переносчик, комар Anopheles gambiae, не успел перебраться через Атлантику. На американском материке малярию передавал Anopheles quadrimaculatus, вид комаров, распространенный в низменных частях восточного побережья. Он не так эффективен в распространении плазмодия, как его западноафриканские "кузены", но лучше, чем карибские виды, поскольку предпочитает человеческую кровь. Таким образом, малярия не была столь разрушительной, как в Западной Африке, но имела гораздо более серьезные последствия, чем в Карибском бассейне.

Фальципарумная малярия впервые появилась в Вирджинии и Южной Каролине в середине 1680-х годов, то есть как раз перед тем, как в североамериканских колониях начало распространяться рабство. Выбор времени не случаен. Как и многие другие вспышки заболеваний, с которыми мы сталкиваемся в этой книге, они совпали с периодом нарушения климата. В данном случае в 1680-х годах явления Эль-Ниньо случались гораздо чаще, чем в предыдущие два десятилетия, что могло способствовать распространению малярии, создавая застойные водоемы, в которых комары Anopheles должны размножаться. Климат повлиял на распространение малярии в Северной Америке еще одним важным образом: поскольку для размножения Plasmodium falciparum требуются длительные периоды относительно теплой температуры, он мог выжить в южных колониях, но не в северных. Фактически, географическая граница между районами, где паразит мог и не мог размножаться, проходит более или менее точно по линии Мейсона-Диксона, которая разделяет Мэриленд от Пенсильвании и Делавэра.

На юге сельскохозяйственные рабочие, не выработавшие иммунитет к малярии фальципарум, могли сильно заболеть. В результате европейские подневольные рабочие больше не были востребованы, да и не хотели там селиться. С аморальной экономической точки зрения труд западноафриканцев внезапно стал гораздо более привлекательным предложением для владельцев плантаций. Итальянский экономист Елена Эспозито считает, что появление фальципарумной малярии в 1680-х годах объясняет быстрый рост численности афроамериканцев в южных колониях с того времени - вывод, который сохраняется даже при учете других возможных объяснений распространения рабства, таких как пригодность почвы графства для выращивания таких культур, как табак и хлопок. На самом деле малярия оказала наибольшее влияние на распространение рабства в тех графствах, где выращивались трудоемкие культуры, предположительно потому, что экономическая выгода от здоровых работников была там наибольшей.

Владельцы плантаций не только знали, что люди, привезенные из Западной Африки, гораздо менее восприимчивы к малярии, чем те, кто приехал по собственной воле из Западной Европы. По словам Эспозито, они также понимали, что люди, выросшие в определенных частях Африки, менее восприимчивы к малярии, чем другие. Плакаты с объявлениями о продаже рабов удивительно точно указывали, из какой части Африки прибыли люди: в них упоминались такие места, как Сьерра-Леоне или Наветренное и Рисовое побережье. Анализ базы данных 3000 африканцев, проданных на невольничьих рынках Луизианы в период с 1719 по 1820 год, проведенный Эспозито, показывает, что за тех, кто прибыл из наиболее подверженных малярии регионов Западной Африки и, следовательно, имел самый высокий уровень иммунитета, предлагали значительно более высокие цены, чем за тех, у кого его не было.

Ситуация в Джорджии была своеобразной, но она подчеркивает ту решающую роль, которую малярия сыграла в распространении рабства. Когда колония была основана в 1730-х годах, ее попечители решили создать общество мелких фермеров из Британии. Изначально в провинцию было запрещено ввозить афроамериканских рабов - это решение было продиктовано военными соображениями. Лидеров беспокоила угроза, исходящая от испанцев в соседней Флориде; они решили, что лучший способ защитить Джорджию - это армия британских колонистов-поселенцев, которые будут сражаться за свою землю, а не несколько владельцев плантаций и множество порабощенных африканцев, у которых не было стимула поддерживать статус-кво. Возможно, это имело смысл с военной точки зрения, но уже через несколько лет эта стратегия оказалась экономически нежизнеспособной из-за воздействия малярии на новоприбывших.