Пассажиры

– Извини; должно быть, переключил телефон на беззвучный режим.

– Нет, ничего подобного; он был, как всегда, выключен, потому что ты не можешь смириться с реальностью. Но пока ты поставил жизнь на паузу, мир вокруг тебя продолжает вертеться. А педиатр сказал, что это напрасные страхи, ребенок в норме.

– Слава богу! – Муж с облегчением улегся обратно на кровать. Но Клер еще не закончила.

– Я сыта по горло, Бен. Это должно было стать для нас счастливейшей порой в жизни, а ты все губишь… Будь я проклята, если собираюсь провести остаток беременности с ходячим трупом. Пора тебе встать и быть моим мужем, а не хандрить, дожидаясь, когда артерия в твоей голове лопнет. Если не хочешь быть частью нашей жизни, тогда собирай манатки и проваливай, потому что на нас троих сил моих уже не хватает.

От жесткого выговора Клер в голове у Бена словно включилась лампочка. Начал он с прочувствованных извинений, а за следующие дни мало-помалу снова стал мужем, которого она любила. Не пожалел ни времени, ни сил на налаживание отношений, и вместе они дали волю воображению, представляя себя в роли родителей.

– Мне надо с тобой кое о чем поговорить, – начал Бен однажды вечером. Положил доску и пневматический молоток на газон и пригласил ее составить ему компанию на полузаконченной террасе. Солнце уже начало опускаться за крыши домов перед ними. – Я тут думал об этом, и если когда-нибудь дойдет до точки, где я пойму, что это вот-вот произойдет, тогда ты должна кое-что для меня сделать. Не вызывай «Скорую». Я хочу, чтобы ты отвезла меня в офис.

Клер приподняла брови, решив, что ослышалась:

– В смысле, в больницу?

– Нет, везти меня туда без толку. Когда аневризма разорвется, игра будет проиграна; они уже ничего не смогут поделать. А если ты отвезешь меня на работу и оставишь там, тогда тебе выплатят мою медицинскую страховку.

– О чем ты говоришь?

– У нас с тобой жизнь застрахована, верно? Это замечательно, да только из-за моего состояния здоровья она урезана до ста десяти тысяч фунтов. Но на работе все сотрудники застрахованы на сумму до трехсот сорока тысяч, если умрут на территории предприятия, и сюда входят скверы, прилегающая территория и парковки. Я специально перепроверил полис для полной уверенности. Эти деньги обеспечат ваше с Тейтом будущее.

– Не могу же я отвезти тебя в офис, пока ты будешь умирать, и бросить там! – Клер тряхнула головой. – Что за нелепая идея!

– Нет, идея разумная. Мне уже будет без разницы, Клер, я буду без сознания, умирающим или мертвым. Но так я хотя бы буду уверен, что вы двое обеспечены. Тебе самой закладная не по средствам, особенно когда твои доходы сведутся к государственному пособию матерям. Пожалуйста, просто подумай об этом.

Клер понимала, что он говорит правду, но не могла с ней сжиться. Бен, должно быть, почувствовал это, потому что больше не заговаривал на эту тему. А четыре недели спустя она обнаружила его мертвым.

В утро похищения он не выключил будильник, и Клер пришлось ткнуть его в ребра, чтобы разбудить. Бен не шелохнулся. Не отреагировал, и когда она окликнула его по имени, толкнула, потрясла за плечо, перекатилась на него и начала умолять его очнуться. Раз за разом проводила пальцами по его телу в надежде нащупать биение сердца или пульс, но он был недвижен. А когда она пальцами обхватила его подбородок и начала гладить его щеки, кожа оказалась холодной, и тело уже начало костенеть. Слишком поздно. Клер обхватила свой выпуклый живот, отчасти ради утешения, отчасти от страха, что их дитя может исчезнуть так же внезапно, как и его отец.

Когда свет раннего утра проглянул сквозь щели жалюзи спальни, Клер взяла телефон и набрала две девятки. Прежде чем нажать третью цифру, помедлила, вспомнив инструкции Бена на случай, когда этот момент настанет. А потом рухнула в кресло в углу комнаты, рыдая и терзаясь чувством вины за то, что посмела только подумать об этом.

Однако в густой пелене горя брезжила мысль о том, что Бен прав. Дополнительные страховые деньги покроют ремонт дома, оплатят залог и избавят ее от необходимости спешно возвращаться на работу после рождения Тейта. Нужно лишь всего-навсего отвезти Бена на парковку его офиса и дождаться, когда тело обнаружат.

Взяв волю в кулак, Клер оделась и выбрала для Бена пристойные вещи, которые он надел бы на работу. Ее слезы капали ему на грудь, пока она стаскивала с него футболку и шорты и натягивала на него слаксы цвета хаки и белоснежную рубашку. Помедлив, чтобы окинуть его взором в последний раз, не удержалась от негодования.

– Ты лгал, – шепнула Клер. – Ты сказал, что какая-то штуковина в голове не может тебя одолеть.