Пасьянс Даймонда

Выбора не было – надо было лежать и ждать, когда пульс и дыхание обретут совместимую с жизнью частоту. А пока из различных частей тела приходили сигналы о повреждениях, которые Питер еще не сознавал. Саднило лицо. Он приложил ладонь к левому глазу и нащупал большую припухлость. Нос посередине пересекал порез.

Он не знал, сколько пробыл в воде. Какое-то время находился без сознания, а затем, вероятно, шок от погружения под воду привел его в себя.

На открытой местности темнота не бывает абсолютной. Даймонд перевернулся и вгляделся в пространство между дамбой и пакгаузом, откуда явились его мучители. Лимузин исчез. Инстинкт гонит убийц с места преступления. Но что теперь? Ему требовалось как-то добраться до полиции. Очень важно проинформировать полицейских о том, что случилось, – ведь след «Манфлекса» больше не химера. Его пытались убить, и Даймонд хотел, чтобы тех, кто на него напал, как можно скорее допросили. И выслушать объяснения Дэвида Флекснера.

Только бы продержаться на ногах. Продержаться? Даймонд сообразил, что для начала нужно подняться на ноги. Этим он и готовился заняться. Потребовалось неимоверное усилие. Стоячего положения удалось добиться путем труднейшего процесса: сначала скрючиться на корточках, затем, опираясь руками о собственные колени попытаться со стонами распрямиться. Затем, преодолевая боль, шаркающей походкой двинуться вперед, размышляя, какое все же полезное изобретение «ходунок». Даже легкий бриз мог бы сейчас свалить его с ног.

Надо было как-то вернуться на улицы, но добраться туда казалось не легче, чем пробежать марафон. Из хороших новостей – он потерял только шляпу.

Следующие двадцать минут Даймонд плелся по безлюдному, заваленному мусором пространству туда, где заканчивались уэст-сайдские улицы. Первый квартал жилых домов не показался раем для полузахлебнувшегося, жестоко избитого британца. Но он, шатаясь, приблизился к первой попавшейся двери и стал искать звонок – устройство, которое, как оказалось, здесь отсутствовало. Пришлось стучать по деревяшке костяшками пальцев. Никто не появился, и изнутри не доносилось ни звука.

Ответили только в третьем доме – вышел маленький темнокожий мальчик и уставился на него.

– Всем привет, – пробормотал Питер.

Перень не сводил с него удивленных глаз.

– Родители дома?

Мальчишка молчал.

– Где твои папа с мамой? Сынок, мне нужна помощь.

В ответ – хмурый взгляд, а затем вопрос:

– Ты откуда?

Даймонду не хотелось обсуждать это сейчас – не в нынешнем жалком состоянии, однако ответил:

– Из Англии.

– Из Англии? – Парень поднял руку, словно намеревался ударить его.

Лишь в последнее мгновение Питер понял смысл его жеста и ответил тем же. Они, здороваясь, ударили ладонью о ладонь.

Вскоре он уже сидел в плетеном кресле в гостиной полуподвальной квартиры, окруженный многочисленной афрокарибской семьей. Ему принесли сдобренный ромом кофе и залепили нос лейкопластырем. Двадцать минут забот волшебным образом возродили Питера к жизни, и он готов был двинуться в путь. Его спросили, куда ему нужно, и он назвал 26-й полицейский участок. Отец мальчика предложил отвезти его туда.

Вот так в десять часов вечера сержант Стейн наткнулся у дежурной части на вызывающее оторопь зрелище: ухмыляющийся хмырь, известный в Нью-Йорке несколькими тюремными сроками за вооруженные ограбления, нес ворох мокрой одежды, а за ним шел суперинтендант Даймонд в одеяле, с лейкопластырем на носу и с фингалом под закрывшимся левым глазом.

Объяснять, что к чему, пришлось дважды – ему и лейтенанту Истланду, которого срочно вызвали из дома принимать решения. Взглянув на Даймонда, он лишь покачал головой.

– Мы имеем связь с «Манфлексом» через мать девочки, – произнес Истланд. – Вы взялись за расследование, вас избили и бросили в реку. Но кто?

– Послушайте! – воскликнул Питер. – Там не было ни одного фонаря, кроме автомобильных фар. И девушки, которая назвалась Джоан. Суть в том, что бандитов проинструктировал сам Дэвид Флекснер. Что-то из того, что я сказал, ему сильно не понравилось.

– Вы меня удивляете, – признался лейтенант.

– Что же вы такого сказали? – поинтересовался сержант Стейн.

– Спросил, какие исследования вела в Иокогамском университете доктор Масуда на деньги «Манфлекса».

– Этого недостаточно, чтобы убить человека, – заметил Истланд. – Мы можем быть уверены, что связь существует?

– То есть?

– Откуда нам известно, что тех, кто на вас набросился, направил именно Флекснер?

– Это очевидно. Девушка сообщила, что работает на него. Ей было известно о нашей встрече, и она знала, где и когда меня найти.

– Хорошо. Мы его задержим и попытаемся разобраться, что к чему.

– Еще одно, – произнес Даймонд.

– Хотите показаться врачу?

– Отдать свою одежду в прачечную.

– Сделаем. Как вы себя чувствуете?

– Не терпится повидаться с Флекснером.

– Вам надо отдохнуть.

– Нет.

Питер все-таки прикорнул на час на раскладушке, на которой спал прошлой ночью. И когда привезли Флекснера, его пришлось будить. Отвратительное ощущение – никогда он не чувствовал себя так паршиво после короткого сна. Болела каждая клеточка тела.