Партизанский фронт

— Должен сообщить, что семья Дуроф по-прежнему неплохо живет в Пруссии, и уверен, что благодаря вашему усердию ее положение в будущем еще улучшится…

Несколько помедлив, он уже более жестким тоном продолжил свои инструкции:

— У тебя два пути. Первый — отлично выполнить задание, проникнув в партизанский отряд… — тут он, поморщившись, еле выдавил: — «Смерть фашизму», как они его именуют, а потом… с деньгами домой. Второй путь — провал и смерть, гибель семьи. Третьего не дано, — закончил абверовец, окинув агента испытующим взглядом.

— Ясно, господин полковник, — без энтузиазма ответил тот, сжав узкие плечи.

Офицер провел его в соседнюю комнату, отдернул на стене шелковую занавеску и показал на карте примерный район действий партизанского отряда. Местом возможной встречи с партизанами были названы деревни Остров, Бабий Лес и Шпаковщина. Сообщив пароль, он сказал диверсанту, что через некоторое время в отряд придет «Дракон» с указаниями о дальнейших действиях.

Гитлеровец сурово посмотрел в глаза лазутчику и сказал:

— Все детали с тобой уже отработали, и надеюсь, вопросов нет.

Так к отряду начали тянуться тайные щупальца абвера, а потом и гестапо.

Позже, слушая доклад начальника разведки Чуянова, я невольно вспомнил дошедшую до меня весть об акции, учиненной оккупантами в моей родной деревне на Любанщине. Когда Чуянов закончил доклад, я рассказал ему об этом поучительном случае.

Поздней осенью появился в деревне Осовец неизвестный. Его изможденное тело прикрывали жалкие лохмотья. Из распухших пальцев ног сочилась кровь. Пришелец дрожал всем телом. Жители деревни ахнули при виде «горемычного», шептавшего посиневшими губами о побеге из лагеря военнопленных. Ему посочувствовали, завели в дом, обогрели и накормили. Появившиеся позже деревенские активисты доверчиво похлопали «военнопленного» по плечу и определили в семью Стефаниды Кунцевич. Шли дни — он набирался сил и втирался в доверие к патриотам. Скоро активисты уже считали его своим человеком, и он знал об их тайниках со спрятанным оружием. Однажды безлунной ночью в деревню нагрянули каратели. Их встретил пригретый в деревне предатель. По его доносу деревенские активисты были схвачены, а оружие изъято. Раздавая зуботычины, негодяй приговаривал:

— Вот тебе, дураку, в благодарность за гостеприимство. Я говорил, что в долгу не останусь…

Из деревни увели семь скрученных и окровавленных патриотов. И в следующую ночь недалеко от Любани на окраине Костюковского леса их повесили. А предатель снова напялил на себя фашистский мундир…

…После разгрома фашистской Германии я посетил родную деревню Осовец. Примерно в километре от нее зеленым островком выделяется в поле кладбище. На нем под вековыми березами в братской могиле покоятся патриоты. На нехитром памятнике высечены имена и фамилии моих друзей юности:

Кураш Василий Данилович,

Кураш Емельян Данилович,

Лобатый Николай Иванович,

Журавский Николай Иванович,

Мицкевич Михаил Иванович.

Не подозревая об опасности, мы продолжали заниматься своими делами. Одной из своих постоянных и важных задач мы считали систематическое нарушение телеграфной и телефонной связи гитлеровцев в районе действий отряда. С этой целью почти все группы, выходившие на боевые задания, по мере возможности обрывали провода, спиливали столбы, уничтожали тройные куски полевого кабеля между гарнизонами. То же самое делали и другие отряды. В конце концов гитлеровцам пришлось отказаться от использования воздушной линии связи, проходившей вдоль магистрали Минск — Москва. Вскоре партизанская разведка установила, что для обеспечения постоянной и устойчивой связи между гитлеровской ставкой и группой армии «Центр», действовавшей на Восточном фронте, немецкие связисты еще в 1941 году тайно проложили подземный многожильный кабель.

Центральный Комитет Коммунистической партии Белоруссии потребовал от Штаба партизанского движения, чтобы такая важная линия была скорее найдена и выведена из строя. Эта на первый взгляд простая задача оказалась очень крепким орешком, потребовавшим немало усилий и времени.

Было очевидным, что кабельная линия проходит либо вдоль железной, либо автомобильной дороги Минск — Москва. Но где именно? Вот этого пока никто не знал. Однако Василий Федорович заверил командование, что требование ЦК будет выполнено. По нашему заданию партизаны опросили многих жителей. И все было безрезультатно. Но скоро, когда казалось, что все попытки напрасны, совсем случайно один житель Смолевичей подтвердил: да, гитлеровские связисты между автострадой и железнодорожной магистралью укладывали в отрытую траншею какой-то толстый кабель.

Нить была найдена. По карте мы определили район, где шоссе близко подходило к железной дороге.