Партизанский фронт

Лаврухин, направив жеребца в Косино и дав автоматную очередь, был уже далеко и, хотя не слышал телефонного разговора, определил по взрыву, что жеребец выполнил свою миссию и «подарок» попал по назначению.

А как-то будет в Логойске? Вася с волнением посматривал на часы. По его расчетам, до взрыва оставались считанные минуты. Волнение достигло наивысшего предела.

Вдруг далеко впереди в небо рванулся сноп яркого пламени, долетел гул мощного взрыва. Вася взобрался на Прудищенскую высоту и замер от того, что увидел. В Логойске бушевало огромное пожарище.

Обессилевший, но радостный, он ввалился ко мне в землянку:

— Товарищ комиссар, сработали наши «партизанские кони» не хуже троянского.

Наступил первый день 1943 года. Безмятежно кружась, ложились на землю хороводы пушистых снежинок. Перед строем отряда был объявлен приказ о представлении к правительственным наградам командиров, партизан, связных и жителей, наиболее отличившихся в борьбе с гитлеровскими захватчиками. В числе первых был назван комсомолец Василий Лаврухин.

Результаты новогодних «сюрпризов», как об этом вскоре мы узнали, превзошли все наши ожидания. Весть о минировании моста быстро достигла ушей полицейских, и те не замедлили явиться к нему с саперами. Обнаружив натяжной шнур, они осторожно сняли наружный взрыватель, тщательно осмотрели бомбу и, убедившись в безопасности, доставили ее к коменданту Логойска Фюрстеру.

Полицаи были щедро вознаграждены. Бомбу комендант не замедлил хвастливо продемонстрировать своему коллеге Кушу, приехавшему в гости на Новый год. Затем он сообщил о бомбе в канцелярию гауляйтера фон Готберга. А бомбу положили в склад-музей.

Фюрстер жил рядом с комендатурой. Невдалеке были расположены гарнизонные склады боеприпасов, горючего и продовольствия. А склад-музей находился в пристройке, примыкавшей к складу боеприпасов.

Хозяин, Куш и офицеры летной части успели проводить старый год, наполнили бокалы в ожидании нового. В это время раздался взрыв. Вместе с Васиным новогодним «подарком» от детонации взорвались и другие начиненные взрывчаткой экспонаты комендантского «музея». Здание комендатуры и склад-музей были разнесены в щепки. Все, кто находился за праздничным столом, погибли. От взрыва «музея» взлетел на воздух склад боеприпасов, загорелись и начали взрываться бочки с бензином. Полуразрушенные склады запылали. Более часа раздавались взрывы снарядов и патронов.

Все это наделало очень много шума не только в Логойске, Косино, окрестных деревнях, но и в самом Минске. На место происшествия из Минска прилетела специальная комиссия. Больше недели она вела расследование и пришла к выводу, что смерть обоих комендантов, 14 офицеров и 30 солдат, не считая множества раненых, уничтожения склада боеприпасов, горючего и продовольствия, а также комендатуры, равно как и диверсия в Косино, являются делом рук партизан, которые среди полицаев имеют своих людей. Было брошено в тюрьму 20 полицейских. Впоследствии они были расстреляны.

Новый комендант на похоронах погибших оккупантов поклялся проучить «бандитов». Эта угроза дошла до нас в тот же день. Следовало ожидать быстрых и активных контрдействий. Поэтому мы усилили боевые заслоны со стороны Логойска, увеличили количество дозоров и на всякий случай держали в боевой готовности на высотах около деревни Ляды усиленный взвод.

Все эти меры помогли нам обезопасить себя от попыток разведывательных групп, созданных из немцев и полицейских, проникнуть в район расположения отряда.

Наши боевые действия не прекращались. Удары гвардейцев партизанского фронта становились все более чувствительными и дерзкими. Так, в морозную ночь на 12 января группа партизан под командованием лейтенанта Ивана Фоминкова вышла на автомагистраль Минск — Москва у деревни Криница с заданием взорвать железобетонный мост. Хотя яркий лунный свет и не способствовал скрытному продвижению к цели, расположенной почти у самого гарнизона противника, все же партизаны благополучно добрались до объекта. Выставив наблюдение, приступили к закладке снарядов.

Слипались ресницы от трескучего мороза, коченели руки, теряли чувствительность ноги. То и дело тяжелые снаряды выскальзывали из рук, с двухметровой высоты пробивали лед и скрывались в воде. С трудом их вытаскивали, оттуда и снова крепили вверху… И вдруг в самый разгар сигнал тревоги: со стороны Минска по автомагистрали идут три санные подводы по две лошади! В каждой вооруженные люди в белых маскировочных халатах.

Открытая местность и хорошая видимость от морозного лунного света исключали скрытый отход партизан. Фоминков решил дать бой.

Утром в отряде стало известно, что в ночной схватке было убито и ранено 22 оккупанта. У партизан ранен в могу Володя Рогожкин.

Наши успехи и их неудачи все больше бесили гитлеровцев. Они готовили против нас самые коварные планы, о которых мы в то время и не догадывались. За дело взялись гестапо и абвер.