Партизанский фронт

Группа Кислякова вновь благополучно докопалась до кабеля, вырезала большой кусок и, заминировав едва засыпанную яму, сделала засаду. Через несколько часов прибыли на аварийной машине фашистские связисты. Быстро обнаружив яму, они начали рыть. Грохнул взрыв, и партизаны, пленив одного немца, разделались с его перепуганными напарниками.

Ошарашенный фашист, пугливо озираясь на партизанских командиров, быстро выложил все, что знал. А знал он не больше нашего. Этот связист подтвердил, что кабель в принципе проложен вдоль шоссе.

— У кого есть схема прокладки кабеля? — спросил в заключение Василий Федорович.

— Она имеется только у начальника участка. Я это знаю потому, что только с помощью этой схемы мы можем обслуживать линию, особенно зимой, — сказал немец.

Мы и сами знали, что схема есть и в Борисове, и в Минске, но от этого нам легче не было. В штабе вновь начали ломать головы над тем, как же раздобыть злополучную схему. На ноги были поставлены все смолевичские подпольщики. И тут очень кстати оказалось сообщение партизана Пети о кабеле.

В студеную февральскую ночь командир хозвзвода говорил молодому партизану Пете, недавно пришедшему из деревни Авангард:

— Этот секретный кабель — явный бред. Какой дурак поверит, что по одному проводу может вести переговоры одновременно Гитлер и еще чуть ли не сотня его офицеров? Загнул, браток, похлеще барона Мюнхгаузена. Брось дурачить нас. Надоело. Пора спать.

Уставшие бойцы быстро заснули. Не спалось только виновнику спора Пете и ординарцу начальника штаба бойцу Ивану Вигуре. Они ворочались и вздыхали. Мысли их вертелись вокруг проклятого многожильного подземного кабеля, вызвавшего такой шум в землянке. Рассказала Пете о кабеле высокой частоты сестра, которая слышала об этом от немецкого унтера из команды по обслуживанию трансформаторной будки.

— Поверил сестре и сам сел в лужу, — раскаивался он. — Хорошо, что сразу не полез к начальству. Друзья только болтуном назвали, а пошел бы к командованию, настоящим дураком прослыл бы.

Ивану Вигуре кабель тоже не давал покоя, и он, не согласившись с Петей, упрекнул:

— Нет, ты так не сдавайся. Дело это важное, пойдем к начальству и расскажем все.

Мы с командиром внимательно выслушали партизана. Его сообщение об унтере было очень кстати.

Первоначально Петя предложил выследить этого унтера, захватить его и, переодевшись в немецкую форму, пробраться к начальнику линейного участка с тем, чтобы захватить у него схему линии связи. Но более разумным оказался план начальника разведки Чуянова.

Тут же было решено послать в деревню Воробьева, братьев Городецких, Петю и Вигуру. Ночью хлопцы уже были в деревне. Там они узнали, что унтер Долгов не немец, а поляк, которого фашисты силой заставили служить, и что он по натуре неплохой человек.

Недаром говорится, что на ловца и зверь бежит. Не успели партизаны выпить по кружке молока, как под окном послышались шаги. Екнули у хлопцев сердца. Они замерли у двери. Унтер, согнувшись, открыл дверь и перешагнул через порог. И тут его бросило сначала в жар, а потом в холод: перед ним стояли незнакомцы с красными звездами на кубанках.

— Хенде хох! — выкрикнул Вигура, ткнув унтеру в грудь самозарядку. Тот медленно поднял худые руки. Минута, и он, связанный, уже лежал на полу. Вошла Петина мать. Поняв, что произошло, она со слезами запричитала:

— Что же ты наделал, хлопче! За него теперь и меня и сестер перевешают, село сожгут, кола не оставят… Всем известно, что он к нам ходит, и вдруг пропал… О горе! Пожалей, сынок, нас и отпусти его с богом. Ты же знаешь, что он не такой, как все эти кровопийцы.

— Перестань уговаривать, — прервал Петя. — Если он не такой, как все фашисты, тем лучше. Не думай, у нас в отряде быстро с ним разберутся. Дай скорее тряпку завязать ему глаза.

В полночь унтер был в штабе. Он разминал затекшие руки и растерянно осматривался. Его автомат и «вальтер» лежали на столе перед командиром отряда. Парни наперебой рассказывали, как они взяли унтера. Поблагодарив, мы отпустили их и приказали о происшедшем никому не говорить.

Унтер гитлеровской армии Долгов охотно рассказал о кабельной связи, указав точное место ее прокладки.

— Кабель оберегают как зеницу ока, — предупредил он. А потом заговорил о своей любви к девушке из деревни Авангард.

— Хватит лирику разводить, господин Долгов, — прервал его Тарунов. — Скажите прямо — вы фашист или нет?

— Моя Польша стонет от гитлеризма… Я против фашизма, то видит матка боска, — горячо ответил унтер.

— Это нужно доказать делом, — ответил Чуянов.

— Я готов.

— Что вы можете сделать для нас?

— Я сделаю все, что прикажете, пан офицер. И оправдаю ваше доверие.

— А если подведете?

— Бог наказуе меня.

— Если подведете, не бог, а мы накажем вас. Командование решило дать вам возможность искупить вину перед своим и нашим народами, перед нашей землей, которую вы топчете вместе с гитлеровцами.

Командир вышел из-за стола и приблизился к нему: