Пародист

МУЖ. Находят всех, даже тех, кто под снегом. Весной – когда становится тепло. Менты называют их подснежниками.

БУБЕНЦОВ. Не знаю, сколько прошло времени. Я в конце концов встал. Я подошел к убитому мной человеку и заставил себя смотреть на его лицо. На то, что было лицом…

ЖЕНА. Значит, ты так и не узнал, кто это был?

БУБЕНЦОВ. Почему – узнал. Рядом с одним из его пакетов валялся паспорт. Бубенцов Михаил Иванович. Пригородный бомж.

МАССАЖИСТКА. Что бомж – ты тоже узнал по паспорту?

БУБЕНЦОВ. По запаху. Ну, и по виду, конечно – руки, одежда. Я пробыл рядом с ним несколько часов. Смотрел на Бубенцова и плакал: зачем ты, Михаил Иванович, встал на моем пути? Почему тебя настигло то, что предназначалось мне? А сидел бы себе ночью дома – был бы жив.

ЖЕНА. Ты же говоришь – не было у него дома.

БУБЕНЦОВ. То-то и оно, что не было. И меня вдруг осенило – да я ведь сам, как Бубенцов! И у меня нет дома. Ни жены, ни детей – ничего нет. И я подумал: вот Бубенцов занял мое место. А почему бы мне не стать Бубенцовым?

МУЖ. Красивая фамилия.

БУБЕНЦОВ. А главное – фотография подходящая. Не то чтобы вылитый я, но, подгримировавшись, сходства добиться несложно. Что странно: мое сходство с этим человеком я заметил еще раньше.

ЖЕНА. Когда же раньше-то?

БУБЕНЦОВ. Когда он смотрел на меня на шоссе. Его удивленное лицо… У меня тогда в голове мелькнуло, что это мое собственное отражение. А когда все произошло, я подумал, что убил сам себя.

МУЖ. Если разобраться, всякий убивает себя сам. Тем или иным образом.

МАССАЖИСТКА. Иногда помогают и со стороны. Так что давайте уж без философий.

БУБЕНЦОВ. Я подтащил Бубенцова к машине и затолкал его на место водителя. Там все было мокрым от бензина. Ему на запястье я прицепил свои часы – для опознания. Потом вспомнил об обручальном кольце и надел его Бубенцову на палец. Точнее, на верх пальца, потому что оно не налезало. (ЖЕНЕ) Я подумал, что это – освобождение от тебя. Самый эффектный вид развода. Я поднес к сиденью зажигалку, и машина превратилась в факел. Я едва успел отскочить.

ЖЕНА. И после этого ты поехал к ней?

БУБЕНЦОВ. Да. Сначала я шел по обочине, а потом сел в первый автобус. Вид у меня был довольно-таки побитый, пах я бензином. Но на это не обратили ни малейшего внимания.

МУЖ. Ранним утром не обращают внимания ни на что. Нарядись ты хоть Снегурочкой – никто не заметит. Потому что все спят. Едут и спят.

МАССАЖИСТКА. Можно сказать, дрыхнут.

БУБЕНЦОВ (МАССАЖИСТКЕ). А потом я долго стоял у твоего парадного. Никак не мог вспомнить код. И не выходил оттуда никто – такая рань. Я хотел позвонить тебе, но не нашел мобильника. Видимо, выронил его там, в кювете.

МУЖ (достает мобильник). Да, его нам привезли той же ночью. Я взял его себе, если не возражаешь. Хороший аппарат. Кто только не звонил на него в ту ночь – из Смольного, из Кремля… Я тебя, знаешь, даже зауважал.

БУБЕНЦОВ. Как же они могли звонить на мой мобильник, если было объявлено, что я разбился?

МУЖ. Так они с соболезнованиями и звонили.

МАССАЖИСТКА. Вдруг, думали, ты разбился, а мобильник – нет.

МУЖ. Или просто не думали – у них это часто бывает. Записан телефон – звонят. «Выражаем искреннее соболезнование… Вклад покойного в отечественную культуру…» А я им твоим голосом отвечаю: «Спасибо за память». Они мне: «Слушай, это ты, что ли?» Я им говорю: «А на кого вы рассчитывали?» Они: «Подожди, старик, ты где сейчас?» А я им: «Вы что, с неба свалились? (Показывает на небо.) Там, конечно».

ЖЕНА (БУБЕНЦОВУ). Как же ты попал к своей суженой? Не камешки ли в окно бросал?

БУБЕНЦОВ. Представь себе, камешки. Только я их долго бросал, прежде чем она проснулась.

МАССАЖИСТКА. Это правда: у меня хороший сон.

ЖЕНА (БУБЕНЦОВУ). А про наши камешки помнишь?

БУБЕНЦОВ. Помню.

ЖЕНА. Ты бросал их в мое окно…

БУБЕНЦОВ. Ты жила в общежитии пединститута. На третьем этаже.

ЖЕНА. На втором.

БУБЕНЦОВ. Там была жуткая комендантша – никого не пропускала. Еще и вечером приходила проверять – нет ли гостей в комнатах. Так что мне приходилось влезать к тебе ночью через окно. И когда я приходил, бросал тебе снизу в окно камешки, а они так хрустально – дзынь! – звенели…

ЖЕНА. До сих пор помню этот звон… Я привязывала к батарее веревку и бросала ее конец за окно. Соседку отправляла спать в соседнюю комнату. А ты поднимался по веревке – сильный, гибкий. Лез, упираясь ногами в стену. И мы занимались любовью.

МАССАЖИСТКА. Мы тоже занимались любовью. Несмотря на то, что ко мне он поднимался на лифте.

МУЖ. На лифте даже лучше. Больше сил остается.

БУБЕНЦОВ (ЖЕНЕ). А ты приехала с Вологодчины и говорила: «хорошо». Говорила: «Быват».

ЖЕНА. А ты приехал со Ставрополья и говорил: «Хде мои плауки?». Ты почему-то всегда носил плавки и очень стеснялся трусов.

БУБЕНЦОВ. У меня были черные семейные трусы. Как я мог надевать их к девушке, которую любил?

ЖЕНА. По утрам ты произносил дурацкие скороговорки, чтобы выработать питерское произношение.

МУЖ (МАССАЖИСТКЕ). А я ведь прекрасно помню его в те годы. Он очень стеснялся своей речи.