Читаем Парни в гетрах. Яйца, бобы и лепешки. Немного чьих-то чувств. Сливовый пирог (сборник) полностью

Мне выпала честь (продолжал мистер Муллинер) прочесть эту проповедь Ансельма в рукописи, и я убедился, что она не могла не произвести сильнейшего впечатления. Даже в письменном виде без добавочного воздействия чудесно модулированного тенора молодого проповедника ее магия была очевидна.

Начав с продуманного экскурса о Братской Любви среди евеев и хеттеев, она через ранних британцев, Средние века и вольные дни королевы Елизаветы подвела к современным нашим временам, и вот тут-то Ансельм Муллинер показал себя во всем блеске. Именно на этом переходе он — если дозволено прибегнуть к подобному уподоблению — вдавил педаль газа в пол.

Истово, в эмоциональнейшем тоне он заговорил о нашем долге по отношению друг к другу; о возложенной на нас миссии сделать этот мир лучше и приятнее для наших ближних; о великой радости тех, кто не думает о себе, но, сил своих не щадя, воздает должное всем и каждому. И каждая его золотая фраза все больше завораживала слушателей. Клевавшие носом лавочники выпрямились и сидели с разинутыми ртами. Женщины прижимали к глазам носовые платочки. Мальчики хора, сосавшие леденцы, в раскаянии проглотили их и перестали шаркать подошвами.

Даже после утренней службы такая проповедь произвела бы фурор. А в романтичных таинственных сумерках со всеми прилагающимися атрибутами успех был сногсшибательным.

По завершении Ансельму далеко не сразу удалось выбраться из восхищенной толпы, которая окружила его в ризнице. Одним церковным старостам не терпелось пожать ему руку, другие церковные старосты обязательно хотели похлопать его по спине. Кто-то даже попросил у него автограф. В конце концов он все же со смехом высвободился и направился домой. Но не успел он войти в садовую калитку, как нечто ударилось об него, вылетев из душистой мглы, и он обнаружил в своих объятиях Мэртл Джеллеби.

— Ансельм! — вскричала она. — Мой чудо-мужчина! Как это ты умудрился? В жизни не слышала подобной проповеди.

— По-моему, ее неплохо приняли, — скромно сказал Ансельм.

— Сплошной потрясенц! Уж если ты наставил прихожан на путь истинный, они так наставленными и останутся. И откуда только ты все это берешь, понять не могу.

— Как-то само собой получается.

— И еще одного я не понимаю — почему ты вообще сегодня проповедовал? По-моему, ты говорил, что священник все эти проповеди оставляет себе.

— С ним, — начал Ансельм, — произошла небольшая…

И тут он внезапно сообразил, что, потрясенный возможностью проповедовать вечером, он совсем забыл поставить Мэртл в известность о другом важнейшем событии, о похищении альбома с марками.

— Вчера вечером случилось кое-что удивительное, любимая, — сказал он. — Резиденцию священника ограбили.

Мэртл изумилась:

— Да неужели?

— Да. Грабитель вломился через стеклянную дверь кабинета.

Мэртл ахнула от восторга:

— Значит, мы заграбастаем страховку!

Ансельм отозвался не сразу:

— Право, не знаю.

— То есть как так — не знаешь? Конечно, мы ее заграбастаем. Сейчас же отправь требование в страховую компанию, не откладывая ни на минуту.

— Но ты поразмыслила, любимая? Имею ли я право поступить так, как ты советуешь?

— Само собой. А почему бы и нет?

— В том-то и суть. Коллекция, как нам известно, ничего не стоит. Так вправе ли я требовать, чтобы эта компания — Лондонское и Мидлендское общество взаимопомощи и страхования, так она называется, — выплатила мне пять тысяч фунтов за альбом с марками, которые ничего не стоят?

— Конечно, вправе. Старикан Бинсток ведь платил страховые взносы?

— Совершенно верно. Да, это я упустил из виду.

— Ценная вещь или нет — это никакого значения не имеет. Вопрос только в том, на какую сумму ты ее страхуешь. И ведь платить эти взаимопомогающие типчики будут не из собственного кармана. Страховые компании сидят в деньгах по уши. Наверное, очень вредно для них, если хочешь знать мое мнение.

Ансельму прежде это в голову не приходило. При ближайшем рассмотрении щекотливого вопроса он пришел к выводу, что Мэртл с ее женской интуицией добралась до самого корня и попала в точку.

Разве, спросил он себя, очень многое не свидетельствует в пользу ее теории, что у страховых компаний слишком уж много денег и они стали бы более добрыми, возвышенными, одухотворенными страховыми компаниями, если бы время от времени являлся некто и забирал у них часть этого бремени? Безусловно, свидетельствует. Его сомнения были развеяны. Теперь он понял, что облегчить Лондонское и Мидлендское общество взаимопомощи и страхования — это не просто удовольствие, но и благородный долг. Ведь это может стать поворотным пунктом в жизни ее директоров.

— Хорошо, — сказал он. — Я отправлю требование.

— Ату их! И едва мы получим то, что нам причитается, так сразу поженимся.

— Мэртл!

— Ансельм!

— Преподобный! — раздался рядом голос Бимиша. — Мне бы надо сказать вам словечко.

Вздрогнув, они отшатнулись друг от друга и с недоумением уставились на него.

Перейти на страницу:

Все книги серии Вудхауз, Пэлем Грэнвил. Сборники

Золотце ты наше. Джим с Пиккадилли. Даровые деньги (сборник)
Золотце ты наше. Джим с Пиккадилли. Даровые деньги (сборник)

Настали новые времена.Пришли «ревущие двадцатые» XX века.Великосветским шалопаям приходится всячески изворачиваться, чтобы удержаться на плаву!Питер Бернс под натиском холодной и расчетливой невесты разрабатывает потрясающий план похищения сыночка бывшей жены миллионера, но переходит дорогу настоящим гангстерам…Великолепный Джимми Крокер, юный американский наследник, одержимый желанием превратиться в британского аристократа, вынужден признать, что на элегантной Пиккадилли, в отличие от родного Бродвея, его ждут одни неприятности…А лихие ирландцы Моллои, с присущим им обаянием и темпераментом, планируют мгновенно разбогатеть, сыграв на легендарной жадности и мнительности богача Лестера Кармоди, оказавшегося в когтях их клана…

Пелам Гренвилл Вудхаус , Пэлем Грэнвилл Вудхауз

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХX века / Юмор / Юмористическая проза

Похожие книги