Читаем Парнасский пересмешник. Новеллы из истории мировой культуры полностью

Меня такая журналистская халатность беспокоит не потому, что лермонтовскую энциклопедию я штудировал с пяти лет и вообще очень щепетилен в вопросах происхождения, а потому, что в современных условиях проверка такого значительного факта биографии не составила бы труда.

На генеалогическом древе можно наблюдать периферийное относительно того самого поэта Лермонтова место, занимаемое тем самым общественным деятелем Лермонтовым в их общей родословной.

Фамилия Лермонтовых то и дело возникает на разных страницах истории, но она имеет отношение к роду Лермонтовых, а не к поэту, который, как известно, умер бездетным.

В частности, некая Ольга Лермонтова была замужем за известным нижегородским фотографом Андреем Карелиным. Нижний Новгород, где он жил, в это время являлся мировой столицей фотографии. Фотографии, сделанные Андреем Карелиным и Максимом Дмитриевым, славились во всем мире и получали первые премии на международных фотографических выставках.

Правда стоит вспомнить такую легенду, что бабушка Михаила Лермонтова, Елизавета Алексеевна Арсентьева, часто меняла горничных в своем доме по очевидной причине, и дескать у одной из этих горничных родился сын, который и продолжил род русского поэта. Верить такому курьезу у нас нет оснований, но вероятно, это единственная возможность, чтобы кто-то из наших современников мог называться потомком поэта Лермонтова.

Кроме того, если вы посмотрите на весьма ветвистое фамильное древо Лермонтовых, то обнаружите немало Михаилов и Юриев, приходящихся друг другу сыновьями и отцами. Так что Михаилов Юрьевичей Лермонтовых за прошедшие два века в России было изрядно. Но дело не в количестве, а в другом. Как мне кажется, это довольно странно, если тебя называют Юрием, только чтобы твой сын стал Михаилом Юрьевичем.

Лобстеры и шампанское

Байрон однажды написал, что женщина не должна быть замечена за едой, если только это не лобстеры, салат или шампанское. Дескать, только эти яства не умаляют чистую женственность. Глупость, конечно. Но в биографическом фильме о Байроне, который в 2005 году сняли на BBC, эта цитата остроумно обыграна. В завершении сцены, в которой Байрон вступает в любовную связь с прекрасной леди Кэролайн – англо-ирландской аристократкой, поэтессой и замужней красавицей – камера медленно отъезжает, показывая уставленный пустыми бокалами от шампанского стол и разломанные панцири лобстеров. Первой ночи любви поэта с многолетней любовницей Кэролайн Лэмб в ленте противопоставляется сцена с участием его благочестивой и холодной супруги Энн Изабель Милбенк. Нелюбимая жена показана в богатой столовой за изобильным столом, обедающей с большим аппетитом и удовольствием.

Третий президент США Томас Джефферсон полагал, что мастодонты еще обитают в Америке и просил экспедицию Льюиса и Кларка найти их.

Мастодонты

Немного об ошибках ученых. В 1806 году в долине реки Лены был найден замороженный мамонт. За исключением отсутствовавших внутренних органов, части мышц и передней правой ноги это была цельная туша животного, сильно пострадавшая от нашедших ее первыми диких зверей. Обнаруживший мамонта охотник Шумаков продал бивни торговцам костью, остальное досталось ученым – Михаил Адамс выкопал останки и доставил в Санкт-Петербург. Он описывает очень тяжелую шкуру мамонта и много шерсти, которые предстояло отделить от скелета. Адамсу удалось впоследствии перекупить бивни, правда, он мог лишь предполагать, что это те самые, которые принадлежали его экспонату.

В Петербурге скелет установили в Кунсткамере. Проектом руководил немецкий натуралист Вильгельм Готтлиб Тилезиус фон Тиленау – он не был палеонтологом и зоологом и мог ориентироваться только на скелет слона, тоже выставленный в музее. Немудрено, что немец допустил ошибку, неверно установив бивни – на его модели они смотрели наружу. В то время точное расположение бивней мамонта все еще не было установлено – вполне объяснимо, учитывая, что это был первый полностью восстановленный скелет мамонта. Гораздо позднее ученые определили, что бивни мамонтов были закручены именно внутрь – в отличие от слоновьих. Таким образом, 100 лет сначала в Кунсткамере, а потом и в Зоологическом музее Академии Наук стоял неправильно собранный мамонт. К счастью, в 1899 году справедливость все же восстановили – и мамонт Адамса, или, как его еще называют, «Ленский мамонт» теперь грозит миру бивнями под правильным углом.

Скелет мамонта с ошибочно установленными бивнями из Кунсткамеры в Санкт-Петербурге

Впервые экспонированный в музее цельный скелет мамонта принадлежит Ленскому мамонту, на этой фотографии у него бивни установлены неправильно – в действительности они были закручены внутрь, а не наружу.

Медицинские заблуждения
Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология