Парижский вариант

– Правила не меняются. Как я выполняю задание – мое дело. Если мне ради успеха придется разгласить любую тайну, я это сделаю. Так можете и передать премьер-министру.

– Питер! – Саутгейт повысил голос. – Тебе так нравится изображать самонадеянного ублюдка?

– Безмерно. А теперь выкладывайте, что хотели мне сообщить, или вешайте трубку.

На самом деле Питер успел рассчитать, что его подключили к делу с самых верхов, через голову главы МИ-6, а значит, тот не в силах его уволить, и, представляя, как Саутгейт ерзает на стуле, открыто ухмылялся.

Голос сэра Гарета был суше Сахары.

– Генерал сэр Арнольд Мур и его пилот пропали – предположительно, погибли – во время перелета из Гибралтара в Лондон. Генерал собирался лично представить премьер-министру некий сверхсрочный доклад. Даже по сверхсекретному каналу кодированной связи он сказал только, что дело касается – цитирую – «недавних сбоев в электронных сетях США». Только поэтому мне поручено было сообщить об этом тебе.

Питер протрезвел мгновенно.

– Генерал Мур не намекнул, как или где он добыл те сведения, которые хотел представить премьер-министру?

– Нет. – Саутгейт тоже оставил на время ссору. – Мы проверили все источники. Известно нам вот что – генерал вообще должен был находиться в Кенте, в своем поместье. Вместо этого он полетел на Гибралтар, взяв личного пилота. Оттуда он и пилот на вертолете отправились куда-то и вернулись шесть часов спустя. Где он провел это время – неизвестно.

– Диспетчерская Гибралтара не знает, куда они полетели?

– Никто не знает. Пилот, понятное дело, пропал вместе с ним.

Питер подумал секунду.

– Ладно. Мне придется остаться здесь, покуда я не смогу допросить Зеллербаха. А вы бросьте все силы, но разузнайте, куда летал Мур! Как только поговорю с Зеллербахом, я отправлюсь на юг и поищу сам. Дальность полета у геликоптеров небольшая, так что выбор у нас будет невелик.

– Хорошо, я… Погоди! – Голос Саутгейта отдалился, словно глава МИ-6 разговаривал с кем-то еще, но слов было не разобрать. Через несколько секунд сэр Гарет вернулся. – Мне только что сообщили – в море близ Лиссабона нашли остатки муровского «Торнадо». На обломках фюзеляжа – следы взрыва. Полагаю, можно считать и генерала, и его пилота погибшими.

– Учитывая ситуацию, несчастный случай можно исключить, – согласился Питер. – Займите своих ребят делом. Я с вами свяжусь.

Саутгейт хотел было сказать, что Хауэлл – тоже один из его людей и ему следовало бы выполнять приказы, а не отдавать их, но прикусил язык и вздохнул про себя.

– Хорошо. И… Питер… постарайся без нужды никому не проболтаться.

Вместо ответа агент повесил трубку, подумав про себя: «Напыщенный осел!» Слава всем святым, он-то всякий раз успевал отвертеться от любых начальственных постов. Власть бьет в голову вполне приличным до того людям и напрочь отсекает приток кислорода к мозгам. Впрочем, если вдуматься, приличные люди редко стремятся к власти или добиваются ее. Для этого надо с самого начала быть самовлюбленным дураком.

– Господи! – прошептал за его спиной слабый голос. – Питер… Питер Хауэлл? Питер, это ты?

Вскочив на ноги, агент бросился к постели Марти. Тот, промаргиваясь, тер глаза.

– Я что… умер? Без сомнения. Да. Я, несомненно, в аду. – Он тревожно вгляделся в лицо Питера. – Иначе я не встретил бы Люцифера. Мне следовало догадаться. Где еще мне довелось бы встретить этого несносного англичанина, как не в преисподней?

– Вот это дело! – Питер широко ухмыльнулся. – Привет, Марти, дурачок. Здорово ты нас напугал.

Не обращая внимания на его слова, Марти нервно заозирался.

– Выглядит все мирно, – бормотал он, съеживаясь в комок, – но меня не обманешь! Это все иллюзия! Я вижу пламя за этими невинными стенами! Алое, желтое, багровое! Слепит! Жаркий пламень из сердца ада! Но вам не сдержать Марти Зеллербаха!

Он отшвырнул смятые одеяла.

– Охрана! – заорал Питер, прижимая рвущегося на свободу пациента к койке. – Медсестру! Врача! Кого-нибудь, вашу мать!

Дверь распахнулась, и показался охранник.

– Сейчас! – крикнул он, едва заглянув в палату.

Марти не столько бился в крепких руках Питера, сколько упрямо давил всем своим немалым весом, словно пытаясь пробиться сквозь стену.

– Надменный сатана! Я из твоих когтей вырвусь вмиг! Реальность – и мираж. Вау, да с кем ты связался, по-твоему? Весело же будет помериться хитростью с архиврагом! Тебе не победить, нет! Я улечу отсюда, как на крыльях алохвостого сокола. Никак… нет… нет…

– Тш-ш, парень, – приговаривал агент, пытаясь успокоить его. – Я не сатана. Ну, не совсем. Помнишь старину Питера? Мы неплохо проводили время, да?

Но Марти все бредил, захваченный маниакальной фазой синдрома Аспергера. Наконец вбежала медсестра, и, пока она вместе с Питером удерживала пациента, доктор Дюбо ввел ему в вену водный раствор мидерала – единственного средства, способного сдерживать проявления болезни.

– Я улечу… не обманешь, диавол! Только не меня! Я…

Врач довольно покивал, заметив, что медсестра и агент продолжают прижимать буйного больного к кровати.