Парижский десант Посейдона

Гопнику с перебинтованным лицом, с запахом перегара, с больной головой было крайне неуютно в тракторе, где его трясло и подбрасывало так, что он едва не ударялся макушкой о крышу кабины. С учетом свежеприобретенного сотрясения мозга, любой удар был бы крайне нежелательным. Пусть даже сотрясение и легкое. Теперь хорошо бы в больницу на койку, отлежаться пару-тройку дней, но какое там…

Гладилина немного беспокоил и сам факт ночного путешествия на тракторе. Немка, однако, убедила его, что здесь это в порядке вещей.

- Русские за бутылку сделают что угодно, - заявила она высокомерно. - У Парщикова в райцентре свояк живет; он может к нему заявиться в любое время суток. «За жисть побазарить», - передразнила она, и в ее устах это прозвучало дико. Гладилину неожиданно пришло в голову, что в случае необходимости эта железная тетка может легко проявить себя в качестве неплохой актрисы.

- А трактор-то откуда? Здесь же все разворовано сто лет назад.

Немка усмехнулась:

- У ваших есть такая поговорка: умная голова, да дураку досталась. Парщиков - дурак с умной головой. Попросите его что починить или соорудить - в секунду сделает, и все будет идеально работать. От часов с кукушкой до самолета. И у себя в доме он вечно что-то сооружает; вон, трактор наладил - и теперь бережет его как зеницу ока. Спрашивается, зачем? А затем, чтобы к свояку ездить водку пить. И так его внутренняя суть проявляется практически во всем. Вечное становление, вечная перестройка всего - даже неизвестно ради чего.

Покончив с преобразованием внешнего облика Гладилина, хозяйка стала куда разговорчивее и даже приветливее. Похоже было, что проделанная «работа» доставила ей искреннее удовольствие.

- А не опасно отправлять меня куда-то с умным дураком?

- Нет. Он будет молчать как рыба. Он знает, что если сболтнет лишнее, то здесь ему уже никогда не нальют. Да и сболтнуть ему нечего, он не в курсе. Его дело - доставить человека в центр, а что за человек и зачем вообще его доставлять - он якобы понятия не имеет. Уж на это, поверьте, у него хватает ума.

«Так-то оно, конечно, так, - подумал Гладилин, теперь уже совершенно холодно, с привычным расчетом, будучи под полной властью ладожского дьявола. - Только хорошо бы иметь гарантии».

Про себя он решил при первом удобном случае ликвидировать этого умного тракториста. Сейчас ликвидации не представляли для него никакой трудности. Он, по сути, уже не принадлежал к миру людей.

Но все равно следовало быть осмотрительным!

Тракторист хоть и не в теме, а все же связной. Убрать связного - разозлить хозяев, до которых Гладилину еще нужно добраться. Хотя едва ли к нему будут серьезные претензии…

Ну, рассудим по обстановке.

…Парщиков как таковой капитану понравился.

Немногословный серьезный мужик - испитой вконец, но видно, что резервов у молодца пока что предостаточно. Еще может хлестать бухло ведрами - не высосал свою бочку.

А вот в недавнем милицейском прошлом такой самобытный человек ему бы не понравился точно.

Гладилину приходилось иметь дело с подобными субъектами.

Из них и в самом деле было слова не вытянуть.

Пару раз он пытался пристегнуть подобных Парщикову личностей к мелким уголовным делам, но не преуспел. На них не действовали ни посулы, ни угрозы, ни физическое воздействие (противогаз), ни даже пресс-хаты. Там, где служил Гладилин, пресс-хат, правда, не было, и сведения доходили до него из питерских «Крестов», куда он все-таки под тем или иным предлогом переправлял упрямцев. Их пытались расколоть чуть ли не всем «домом», иных опускали, делали чушкарями и петухами, двое на его памяти повесились, но добиться от них так ничего и не удалось…

Перед приходом тракториста немка назвала капитану адрес, по которому тому следовало направиться, оказавшись в райцентре.

Парщикову же она велела:

- Езжай к свояку, там и человека высадишь. Дальше он сам.

- Сделаем, - равнодушно ответил тракторист. Он был немногословен.

«Вот так, ступенечка за ступенечкой, - думал тем временем Гладилин. - Со дна - и все выше и выше. Из леса - в сторожку, из сторожки - на хутор, с хутора - в райцентр, из райцентра… из райцентра можно взлететь вообще высоко. Очень возможно, что там окопались по-настоящему серьезные люди. Эх, мало я знаю - как пригодился бы компромат…»

Но пока что это восхождение еще казалось чрезвычайно сложным.

Как он, например, попадет за бугор?

В аэропортах, на вокзалах его уже давно с нетерпением ждут… И за бугор не поедешь в таком экстравагантном прикиде. Его непременно узнают… Надо будет обработать пальцы кислотой, исчезнуть из этого мира как личность. Впрочем, теперь это уже все равно: милиционер Гладилин давно уже почил в бозе.

…Трактор фырчал и перся сквозь ночь. Постепенно занималось блеклое утро и просыпались птицы.

К свояку приехали, когда почти окончательно рассвело. Гладилин усмехнулся, думая о людях, идущих сейчас по его следу. Грунтовая дорога и трактор, неизвестно куда едущий в ночи, - ноль внимания.

Где, спрашивается, заградительные кордоны, посты?

Нет, умом Россию не понять.

Но и верить в нее на фиг сдалось!