Пардус

Пауки посыпались с него дождем, и перед остолбеневшими охранниками очутилась худенькая, неестественно бледная девочка в грязной и мокрой одежде. Девочка с трудом стояла на ногах. Но охранники не успели рассмотреть ее как следует. Пауки хлынули на них черным потоком. Охранники, мгновенно забыв об оружии, дико крича, пытались стряхнуть с себя тварей. Но все напрасно. Пауки густо облепили их тела… и начали кусать.

Глава двадцать шестая Не морочьте мне голову!

Сквозь сон до Никиты донесся далекий крик сестры:

— Вонючка, подъем! Или ты решил, что малолетнему герою-любовнику положены особые привилегии?!

Никита открыл глаза… и чуть не свалился с дерева.

Он лежал, свернувшись калачиком, на толстой ветке прямо напротив распахнутого окна своей комнаты. На подоконнике перед ним сидел Апельсин и всем своим видом давал понять, что хозяин — «старший в доме кот» — окончательно спятил.

Никита был абсолютно голый. И ничего не помнил о том, как оказался на дереве.

— Никита, ты меня слышал?

Мальчик резко встал, удерживая руками равновесие. Снизу на него во все глаза таращилась зловредная старушенция Никанорова, которая целые дни напролет проводила на лавочке у подъезда. Никита и не подумал прикрыться. Он прыгнул, пронесся над головой старушки, влетел в комнату — кот рванул с подоконника — и, плюхнувшись на кровать, юркнул под одеяло.

— Господи, ну и райончик! — презрительно фыркнула Никанорова, переехавшая в этот дом всего месяц назад. — Предупреждали меня, что тут живут одни наркоманы!

Никита уткнулся лицом в подушку и притворился спящим.

— Ты уже встаешь? — спросила Марина, заглядывая в комнату.

— Встаю, встаю, — вяло проговорил Никита.

— Давай быстрее, завтрак уже готов.

И сестра скрылась за дверью. Никита, вскочив, натянул спортивные штаны и, громко зевая, поплелся в ванную. Там он привычным движением включил холодную воду, а затем повернулся к зеркалу.

Остатки сна тут же улетучились.

Его щеки и подбородок покрывала самая настоящая иссиня-черная щетина. Никита поспешно запер дверь на защелку. Затем перевел дух и вновь заглянул в зеркало.

Щетина!

А ведь еще вчера на его лице был лишь легкий пушок! Никита провел рукой по подбородку. Значит, изменения продолжаются? Ладно, щетина — не самый худший вариант развития событий. В конце концов, когда-нибудь она все равно должна была появиться. Только Никита не ожидал, что так скоро.

Мальчик достал из шкафчика коробку с новенькой, недавно подаренной электробритвой. Вот и пришло ее время! Кто бы еще знал, как ею пользоваться. То есть, в принципе, он много раз видел, как бреется отец. И бритва у него почти такая же…

Никита с тяжелым вздохом включил бритву и легонько провел ею по щеке. Осталась чистая и гладкая полоска кожи. Вроде ничего сложного. Он побрил щеки и подбородок. Так, теперь полагается смочить лосьоном. Никита вылил на ладонь немного приятно пахнущей жидкости, также подаренной сестрой, растер между ладонями и прижал к щекам.

И, не удержавшись, громко завопил от нестерпимого жжения.

В дверь ванной тут же постучали.

— Ты чего там орешь? — обеспокоенно спросила Марина.

— Не… ничего. Все в порядке, — пролепетал Легостаев.

И такое придется терпеть каждое утро?! Кошмар! Покончив с умыванием, он отправился на кухню. За столом сидела одна Марина. Перед ней дымилась большая чашка кофе — и больше ничего. Сестра быстро писала в ежедневнике, изредка отхлебывая из чашки. Для Никиты стояли яичница, тосты и большая кружка кофе.

— А где родители? — спросил брат, усаживаясь за стол.

— Мама уже ушла, а отец еще и не приходил.

Марина оторвалась от работы и повела носом.

— Чем это пахнет?

— Понятия не имею.

— Ты брился! — восторженно воскликнула она.

Никита смущенно кивнул.

— Значит, мой подарок пригодился! Я так рада! Ты становишься настоящим мужчиной, Никитос. Твоя блондиночка просто с ума сойдет!

Никита поперхнулся кофе.

— Какая блондиночка?! — выдавил он.

Марина поняла, что проболталась, и уткнулась носом в блокнот.

— Я так и знал! — взвился Никита. — Теперь понятно, откуда ветер дует! Ты все-таки подглядывала в киноцентре!

— Ну да, — сокрушенно призналась Марина. — Ты же меня знаешь! Я бы умерла от любопытства, если бы не увидела ее. А она ничего, красивая. Как, говоришь, ее зовут?

— Никак не говорю! — буркнул Никита. — Умирай дальше!

— Ах так? Тогда я не покажу тебе фоторобот оборотня, сделанный со слов тех арестованных парней.

Никита удивленно на нее уставился.

— Нет у тебя никакого фоторобота! — заявил он. — Ты блефуешь!

— Есть! Мне Андрей копию дал.

Никита призадумался. Взглянуть на фоторобот, конечно, хотелось.

— Покажи, — попросил он.

— Сначала имя.

— Попахивает шантажом!

— Я бы даже сказала — воняет!

— Ладно! Ее зовут Оля.

— На! — Марина протянула ему рисунок.

На листке был изображен покрытый черной, торчащей во все стороны шерстью монстр, который скалил длинные острые клыки. Правду говорят, что у страха глаза велики. Никиту в этом чудовище точно никто не узнает.

— Жуть какая, — сказал он, отдавая сестре рисунок. — И ты в это веришь?

— Не каждый грабитель магазина способен такое сочинить.