Паранойя. Почему он?

Хочет побыть жертвой? Видимо, так и есть: глаза горят, побледневшие от негодования губы жадно хватают воздух, а пальцы бессильно сжимаются в кулаки.

-Какая же ты… скотина, Долгов! – помедлив, с чувством выплевывает она. – Мерзкая, ублюдочная скотина!

-Напомни мне об этом в следующий раз, когда будешь также, как вчера орать подо мной, – не могу удержаться от сарказма. Ведь Ларка наверняка сразу по приезде заметила и картину, и засосы. Так какого хера только сейчас заверещала? Где вчера была ее гордость?

А я знаю «где», именно в том месте и была, потому что так было удобней: сначала потрахаться, поиграть в воссоединение семьи, а потом только закатить скандал. И я всегда презирал ее за приспособленчество, за эту игру в «любовь долготерпящую и жертвенную».

Ни хрена это никакая не любовь. Удобство, привычка, нежелание менять что-то, но не любовь. Когда что-то чувствуешь, держать это в себе невозможно. Я это знаю, потому что у меня были люди, которых я любил и которые меня предавали. Я мог их понять, мог даже простить, но после находиться рядом и видеть не мог. А вот, когда насрать - тогда и жрать за одним столом, и спать в одной постели за милую душу. Так что пусть оставит свои эти спектакли для других зрителей, я же, как Станиславский – «Не верю!». Слишком жалкое зрелище.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍Видимо, поняв это, Ларка тут же переменилась в лице и взяв себя в руки, процедила:

-Убери это уродство!

-Мне нравится.

-А мне нет! Я не собираюсь смотреть на бесталанные потуги твоих бл*дей!

-Не смотри, дверь прямо по курсу! – прорычал я, едва сдерживаясь, чтобы самому не вышвырнуть Ларку. Достало все до невозможности!

К счастью, она больше ничего не стала говорить, поняв, видимо, что бесполезно. Хлестанув взбешенным взглядом, развернулась на каблуках и хлопнув со всей дури дверью, покинула кабинет.

Я же облегченно выдохнул, и откинувшись в кресле, закурил, пытаясь понять, какого вообще хрена со мной творится: на кой сдался этот Настькин подарок – отстаивать его еще с пеной у рта? Что за упрямая, баранья натура? Но разбираться в собственных задвигах не было сил. Выжало до нитки.

Не день, а дурка на выезде. Еще и Можайский этот - сука, исподтишка начал воду мутить. Поэтому необходимо было выкинуть из головы всякий бред и заняться, наконец, работой, что я и сделал, позвонив Зойке, дабы решить ряд вопросов.

За разговором проблемы личной жизни быстро отошли в сторону, и я полностью сконцентрировался на делах. Только, когда мы обсудили все насущные вопросы, я взглянул на свой портрет в лучах рассвета и спокойной глади озера, и вспомнил, что хотел отдать распоряжение, чтобы собрали на Настьку досье. Я, конечно, не сомневался, что проблем с ее стороны не будет, но узнать о ней побольше считал не лишним. В конце концов, она подруга моей дочери, а мне известно только то, что познакомились они в церковном лагере, и что живет она в Москве, все остальное прошло как-то мимо ушей.

-Зой, позвони Мирошниченко, мне надо досье на Вознесенскую Анастасию Андреевну, - попросил я сестру, так как самому звонить начальнику службы безопасности было в лом.

-А ты что, потерял его? – вдруг огорошила она меня.

-В смысле? Ты когда уже успела нарыть?

-Как когда? Сразу. На Можайского собрали абсолютно полное досье чуть ли не до семиюродных братьев. Ты что, не дочитал его до конца?

-Подожди –подожди. А причем здесь опять Можайский? – повысил я голос, еще ничего не понимая, но уже нутром чуя, что сейчас меня шарахнет. И точно. Шарахнуло. Так шарахнуло… Со всей дури.

-Как причем, Сережа?! Это его падчерица! – чуть ли не по слогам отчеканила сестра и тут же с подозрением уточнила. – Стой, а почему ты тогда спросил?

Поскольку я знал, что ей потребуется всего секунда, чтобы сложить дважды два, то сразу перешел к главному вопросу.

-Ей есть восемнадцать?

-Так это твоя художница? - одновременно со мной выдохнула сестра и тут же заорала. – Твою мать, Сережа! Да твою же мать! Как таким дебилом можно до сорока лет дожить?

-Не ори и мать не трогай!

-Не орать? А что мне, бл*дь, делать? Ты вообще понимаешь, во что нас впутал? Ты понимаешь, что сейчас начнется?

-Прекрати истерить! – рявкнул я, хотя у самого адреналин в крови зашкаливал. Пахло жаренным, сильно пахло, и сестра с успехом растравливала это ощущение.

-А как мне не истерить, Сережа? Как не истерить? Думаешь, она случайно оказалась в то же время и в том же месте, что и ты? Думаешь, так бывает? Ты и падчерица твоего конкурента? Серьезно?

-Ну, та встреча в любом случае череда случайностей… - начал было я, но сестра уже вошла в раш.

-Да неужели?! Как будто так сложно внедрить сюда свою крысу и следить, кто и куда пошел.

-Даже если и так, я с ней не спал, так что можешь успокоиться, - раздраженно отрезал я, пытаясь проанализировать весь этот дурдом, вот только ни черта не получалось, Зойка продолжала паниковать.