Паранойя. Почему он?

Стою ли? Нет, однозначно, нет. И если бы мог, отдал, не задумываясь, все, что имею, только бы она не сжирала себя потом заживо, не скукоживалась после каждого прикосновения, чувствуя себя грязной. Чтобы наша с ней близость не была проигранной битвой, как сейчас, а закономерным явлением, когда мужчина и женщина любят друг друга. Чтобы не было между нами этой пропасти в целую жизнь - мою совершенно бессмысленную, как оказалось, до нее жизнь. Если бы она только знала, как я хочу быть таким же чистым листом, как она, чтобы вместе с ней раскрасить его самыми красивыми, яркими красками, а не этими убогими, неправильными, виноватыми поверх таких же грязных оттенков.

Я бы отдал многое, чтобы мы были про нечто правильное, счастливое, а не про это… стыдненькое, запретное, с душком. Но счастье, как известно, не купишь даже за мои чертовы миллионы, хотя я всегда считал иначе.

В очередной раз приходиться признавать – дурак был. Не продается нигде и ни за какие деньги беззаботная, июльская улыбка моей Сластёнки. Её весёлый, ничем не омраченный взгляд и доверчивая, сладкая, как тот мёд, любовь. Теперь она у неё горькая, солёная, пропитанная слезами и разочарованиями, и я бессилен что – либо изменить.

Мог бы – отпустил. Только эта пафосная х*йня не про нас. Пробовали же и где в итоге оказались? Она дрожащая и заплаканная на столе, а я голодной, дорвавшейся зверюгой - между ее ног. Так у нас с ней: ни разу не о высоком, но пусть только какая-нибудь пыльная святоша скажет, что не о любви, что не бывает вот так: с первого взгляда, пулей прямо в грудь.

Бывает, именно так и бывает. Или сразу или никогда. Жуки навозные могут, конечно, выращивать ее, как картошку на грядке, строители выстраивать по кирпичику, ювелиры нанизывать по бусинке. Каждый страдает херней так, как ему вздумается. У нас же с Настькой не херня. Да вне нормы, морали, устоев и принципов, нелогично, совершенно иррационально, но не херня.

Именно поэтому я держу ее руки, тогда как хочется… Да чего мне только с ней не хочется. Но нет! Не сегодня. Пусть протрезвеет для начала, осознает весь масштаб, проревётся, как следует, а там уж я, наконец, оторвусь. Но прежде, чем я успеваю объяснить отказ, она уже делает свои выводы.

-Ясно, опять решил, что я с кем-то трахалась, да? - бросает с издевкой и вызовом, натягивая халат, при этом щеки горят огнем. Красивая такая и смешная. Сдерживаю изо всех сил улыбку, она же продолжает дерзко. – Так вот не трахалась, Долгов, и даже не сосала!

Пошлость такая, а мне смешно.

-Да ты что? А чего так? У тебя же, помнится, грандиозные планы были, - уточняю насмешливо, чтобы не заржать, хотя тогда ни хера не смешно было. Я ее чуть не придушил сучку от ревности. Если бы не кончил так быстро, трахнул бы прямо у стенки и плевать, что у нее первый раз и она не хочет. Получила бы у меня единовременной выплатой весь свой сраный опыт.

-Не смогла. Только с тобой хотела. Такая вот дура, - не обращая внимание на мою насмешку, признается она с горьким смешком, отчего внутри все переворачивается и начинает щемить. Притягиваю ее к себе и нежно целую в лоб.

-Никакая ты не дура, Настька. Просто не надо тебе пока ни трахаться, ни сосать. Даже со мной, - повторяю шутливо, чтобы разрядить атмосферу.

-Под благородного решил закосить? – дразнит она с улыбкой.

-А что, похоже?

-Ну, если не считать, что ты, будучи женатым, стоишь между ног у полуголой подружки своей дочери, то… вполне.

-А если считать?

-Не хочу. Давай, не будем? – просит шепотом, прижимаясь ко мне всем телом.

-Не будем, маленькая, - шепчу в ответ, погружаясь в нашу хрупкую иллюзию, в которой нет никого, кроме нас.

[1]А́льберт-холл (англ. Hall), полное наименование Лондонский королевский зал искусств и наук имени Альберта (англ. Royal Albert Hall of Arts and Sciences) — концертный зал в Лондоне. Считается одной из наиболее престижных концертных площадок в Великобритании и во всём мире. Построен в память принца-консорта Альберта при его вдове королеве Виктории. Расположен в Южном Кенсингтоне.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ