Читаем Параллельный перевод. Герберт Уэст — реаниматор полностью

His pleas, however, were wholly in vain; for the decision of Dr. Halsey was inflexible, and the other professors all endorsed the verdict of their leader.Его мольбы не возымели успеха: решение доктора Халси было незыблемым, остальные преподаватели одобряли приговор декана. В смелой теории реанимации они усмотрели лишь блажь молодого энтузиаста.
In the radical theory of reanimation they saw nothing but the immature vagaries of a youthful enthusiast whose slight form, yellow hair, spectacled blue eyes, and soft voice gave no hint of the supernormal -almost diabolical - power of the cold brain within.Глядя на его мальчишескую фигуру, светлые волосы и голубые глаза за стеклами очков, невозможно было себе представить, что за этим вполне заурядным обликом скрывается сверхъестественный - почти дьявольский - ум.
I can see him now as he was then - and I shiver.Герберт Уэст и сейчас стоит у меня перед глазами, и меня пробирает дрожь.
He grew sterner of face, but never elderly18.С годами он не постарел, хотя лицо его стало жестче.
And now Sefton Asylum 19 has had the mishap and West has vanished.А теперь он исчез, и на Сефтон обрушилось несчастье.
West clashed disagreeably with Dr. Halsey near the end of our last undergraduate term in a wordy dispute that did less credit to him than to the kindiy dean in point of courtesy.В конце последнего семестра между Уэстом и доктором Халси завязался ожесточенный спор, в котором добрый декан проявил гораздо больше выдержки, чем мой друг, которому надоели бессмысленные препятствия, тормозящие его великий труд.
He felt that he was needlessly and irrationally retarded in a supremely great work; a work which he could of course conduct to suit himself in later years, but which he wished to begin while still possessed of the exceptional facilities of the university.Он, разумеется, намеревался продолжать исследования своими силами, однако не понимал, почему бы ему не приступить к ним сейчас же, имея в распоряжении великолепное университетское оборудование.
That the tradition-bound elders should ignore his singular results on animals, and persist in their denial of the possibility of reanimation, was inexpressibly disgusting and almost incomprehensible to a youth of West's logical temperament.Ограниченность старших коллег, не желавших признавать его уникальных достижений и упорно отрицавших саму возможность оживления, была совершенно непонятна и глубоко противна не умудренному жизнью логическому темпераменту Уэста.
Only greater maturity could help him understand the chronic mental limitations of the "professor-doctor" type - the product of generations of pathetic Puritanism20; kindly, conscientious, and sometimes gentle and amiable, yet always narrow, intolerant, custom-ridden, and lacking in perspective.Лишь зрелость помогла ему понять хроническую умственную недостаточность "профессоров и докторов" - потомков истовых пуритан, уравновешенных, честных, порою мягких и добросердечных, но всегда ограниченных, нетерпимых, слепо преданных традиции и не видящих дальше своего носа.
Age has more charity for these incomplete yet high-souled characters, whose worst real vice is timidity, and who are ultimately punished by general ridicule for their intellectual sins - sins like Ptolemaism, Calvinism, anti-Darwinism, anti-Nietzscheism, and every sort of Sabbatarianism and sumptuary legislation21.К этим несовершенным, но возвышенным характерам, чьим главным пороком является трусость, с возрастом относишься терпимее; впрочем, они, став всеобщим посмешищем, и так наказаны за свои интеллектуальные грехи: приверженность птолемеевой системе, кальвинизм, антидарвинизм, антиницшеанство, а также саббатарианство.
Перейти на страницу:

Все книги серии Параллельный перевод

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки