Параллельные прямые

Когда мы шли на заседание суда, мы думали, что это будет легкая победа. Мы распечатали почтовую переписку, а также письма, отправленные с моего почтового ящика в разные издательства, приложили твои показания, подтверждающие, что ты помогал мне с редакцией книги. По настроению судьи, казалось, что он уже почти на нашей стороне, пока… Пока не наступил коронный выход моей горячо любимой подруги. Я бы, наверное, даже попросила выступить ее на бис, если бы это было возможно, а потом бы взяла еще и автограф. Это было ее шоу, и она на нем блеснула, как могла. Это был просто страшный сон. Я слушала все, что она говорила, и не верила своим ушам. Такого предательства в моей жизни еще не было. Как ты понял, я говорю о Марго. Она выступила, что надо! (Ухмыляюсь) Интересно, что ей там наобещали эти гадкие люди? В общем, на вопрос судьи о наших с Максом любовных связях, она непоколебимо ответила: «Да, это правда», – и стала вдаваться в подробности того дня, где она застала наш с ним поцелуй, на их дне рождении. Ты же знаешь, какая она красноречивая… Она без труда завладела вниманием всей аудитории. Люди слушали, открыв рты. Со всех сторон раздавались ахи и вздохи. Но больше всего, меня задело лицо Артема. Он поник на глазах. Он не поднимал на меня взгляд. А после заседания просто встал и ушел. Скандал был уже дома. У меня не было ни малейшего шанса оправдаться, он не желал ничего слушать, а на следующий день улетел в командировку.

– Если судья не глупец, то эти любовные сплетни еще ничего не доказывают. – Возмущенно перебивает меня Роберт. У него снова каникулы. Он снова в России. Мы снова сидим в нашем баре и пьем, а мой брат слушает мои словестные излияния.

– Ты прав. Но она подтвердила, все, что утверждали Шипилова и Ремес. Все, до последнего словечка. – Вздыхаю. – Как понимаешь, суд вынес решение в их пользу. А мне досталось лишь общественное телевизионное унижение, ведь она привлекла целую стаю этих вечно голодных на новости, волков – журналистов, мои книги изымают с полок магазина, а Максу достался штраф в размере проданного тиража плюс моральный ущерб.

– Как она может смотреть в глаза тебе после этого? – Срывается с его губ.

– О, она мне даже посвятила целую после судебную тираду. После заседания, я подошла к ней, приставала с расспросами, в стиле: «Марго, как ты могла? Почему так жестоко?» А в ответ: «А как же ты могла так со мной поступить? Да, пусть я и не собиралась за Макса замуж, но ты своего смотрю не упустила. Что одного мужика мало? В тот же злосчастный вечер я затаила на тебя обиду. Я знала, что отомщу, но пока еще не знала как. А тут такой удобный случай подвернулся». Я пыталась ее остановить, пыталась объяснить всю ситуацию с Максом, что он мне не нужен, что инициатива исходила с его стороны, что настаивала, чтобы он не вел с ней двойную игру. А в ответ снова грубость: «Так вот почему он меня кинул. Больше ничего не желаю слушать» – на этих словах она тогда развернулась и просто ушла. Какого хрена? Неплохо, да? – Поворачиваюсь я к Роберту.

Он задумчиво смотрит на столешницу барной стойки и делает глоток своего коктейля через трубочку. Он молчит.

– Это был день позора, уличений, унижений, предательства… Это был один из самых ужасных дней моей жизни. В этот день я потеряла многое, и прежде всего, я потеряла подругу и доверие своего мужа. С того дня гусеница погрузилась в свой кокон, но вот превратиться ли она в прекрасную бабочку вопрос сложный. Скорее станет добычей какого-нибудь любопытного ребенка, который разворошит ее, и оставит умирать на асфальте. – Я заканчиваю и молчу. Я наговорилась вдоволь. Мой, будучи полный бокал речей, опустел. Мы лишь сидим и тупо молчим. И хотя в баре играет музыка, я ее не слышу. Мой слух не воспринимает ее, так как я просто не хочу ее слышать. В моей голове тишина. Молчание медленно пожирает меня изнутри, сантиметр за сантиметром, превращая все мои мысли и чувства в не просветную тьму. Ее эпицентр в самом сердце. Она поглощает его, легкие желудок… Она распространяется во все стороны моего организма, а когда достигает мозга, я понимаю, что ее как-то надо остановить. Мне хочется кричать, но рот, как будто зашит толстыми портными нитками, мне хочется топать ногами, но на них как будто повесили гири, мне хочется плакать, но в глазах сухо, как в пустыне. Мне хочется заглушить эту боль, но я не могу. От отчаяния лишь делаю еще один большой глоток спиртного.

– А я тебе говорил, что в Китае я подрабатываю, занимаясь с китайскими детишками репетиторством? – Неожиданно меняет тему беседы Роберт. Это и к лучшему. Пора немного отвлечься.

– Правда? Как, здорово! И что же ты им преподаешь? – Мой интерес растет.

– Английский в основном. – Пожимает он плечами. Но это не то, что я хочу сказать.

– Да, ну колись, давай! – Вот он всегда умел быть интриганом.

– Ну, я денег скопил немного, и не вижу лучшего способа, чем спустить их на путешествие. И мне, как ты понимаешь, нужен напарник. – Захватывающе смотрит он в мою сторону.