– Ну и сиди тут один! – Каро резко встала, царапнув его по шее ноготками, и удалилась. Монс сидел неподвижно, слушая цокот ее каблуков, щелчок замка внизу, хлопок двери такси и шелест шин по гравию у дома. А когда звуки утихли, он, вздохнув, продолжил работать.
Его своенравная жена всегда делала только то, что хотела. И это был еще один ее минус, с которым Хольмберг давно смирился.
Обида на Монса прошла быстро. Вернувшись из клуба, Каро чувствовала себя ужасно виноватой перед мужем. Да, она неплохо развлеклась, но угрызения совести сводили на нет всю радость. Приехав поздно ночью, Каролина тихонько прокралась в спальню, и юркнула под одеяло, молясь о том, чтобы супруг не проснулся. Он не проснулся. Проработав до поздней ночи над музыкой, парень чувствовал себя настолько опустошенным и измотанным, что уснул, едва его голова коснулась подушки. Но сквозь сон он почувствовал, что Каро рядом, повернулся к ней, и, не просыпаясь, обнял, прижимая к себе. И это нежное и властное прикосновение стало последней каплей, переполнившей душу девушки – неожиданно для себя, она, не плакавшая, наверно, со дня похорон своей матери, уткнулась лицом в подушку и беззвучно разрыдалась.
Утром они помирились. Монс слишком сильно любил Каро и, что бы она ни делала, не мог долго злиться на нее. А Каролина пообещала не мешать ему работать и решила найти для себя занятие. Поразмыслив немного, она взялась менять декор одной из комнат их большого дома. Хольмберг не возражал: комнат на вилле множество, и, если Каролине хотелось что-то сделать в одной из них – почему бы и нет? Лишь бы делом занималась.
Свое слово Каро сдержала – походы в ночные клубы прекратились, и Монс отныне спокойно работал над музыкой. Работа двигалась, но что-то неуловимое все равно не нравилось Хольмбергу. Написанной им музыке не хватало чего-то невесомого, но бесконечно важного, без чего она утрачивала свою глубину. Режиссер фильма неизменно хвалил тот промежуточный материал, что был ему уже отправлен, но Монс все не мог успокоиться и искал, искал ту самую искру, которая должна была превратить заурядную мелодию в цепляющую за душу музыку. Сюжет фильма требовал именно такого музыкального оформления: драма о парне из богатой семьи, от которого отвернулись друзья, когда он получил тяжелую травму и вынужден был потратить все деньги на лечение и реабилитацию. И лишь случайная встреча с девушкой, которая собиралась покончить с собой, спасла их обоих. Каролина, прочитав сценарий, назвала его соплями для подростков, Монс рассмеялся. В чем-то он был с ней согласен: наверное, с драматизмом ситуации создатели фильма перебрали. С другой стороны, такое кино необходимо многим, и уж точно понравится зрителю – главное, сделать его качественным. А потому Хольмберг раз за разом переделывал написанное, пытаясь добиться совершенства.
Но совершенство оставалось неуловимым.
IV
В конце августа погода испортилась: солнце почти не показывалось, с моря то и дело дул холодный ветер, временами срывался колючий холодный дождь. Монс с мрачным видом сидел за роялем и в очередной раз пытался сделать что-то с главной музыкальной темой, но что именно ему нужно было изменить, он не знал, и это его откровенно злило. Каро еще с утра уехала в город что-то купить для комнаты, дизайном которой она занималась. За окном лил дождь, и в библиотеке было темно, словно в сумерках. Устав воевать с изъянами собственной музыки, Хольмберг опустил голову на руки и закрыл глаза, слушая, как крупные капли барабанят по стеклу. Этот шум успокаивал, навевал сон, и мысли постепенно теряли связность, путались в серой дреме. Пронзительный телефонный звонок оборвал эту дремоту.
– Монс! Я купила такие классные шторы! – восторженный голос Каролины, доносившийся из трубки, затапливал все вокруг радостью. Даже в библиотеке, кажется, стало светлее, словно в окно ударил пробившийся сквозь тучи солнечный луч. – Сейчас пережду дождь и приеду!
– Давай я сам приеду за тобой, – предложил Монс, посмотрев в окно на затянутое тучами небо. – Дождь сильный, когда он пройдет…
– Нет-нет, не беспокойся. Здесь он уже заканчивается, и небо вот-вот будет ясным. Я скоро буду, не скучай! – и Каро завершила звонок.
Час спустя дождь действительно кончился, но Каролина все не возвращалась. Монс звонил ей несколько раз, сначала слушал длинные гудки, а потом, после очередного набора номера, равнодушный женский голос сообщил ему, что абонент временно не доступен. Не зная, что и думать, парень схватил ключи от машины и поехал в город. Ливень кончился, но противный мелкий дождик и не думал проходить, дорога была мокрой и скользкой, а небо все так же скрывала густая пелена туч. С тяжелым сердцем Хольмберг осторожно ехал по серпантину вниз к трассе, ведущей в Ниццу, то и дело набирая номер Каролины. Но в ответ звучало неизменное: «Абонент временно не доступен». За очередным поворотом Монс увидел, что часть дороги оцеплена, и там же стоят машины полиции и скорой помощи. Сердце его упало. Он притормозил у обочины и вышел из машины.