Парадигма

— Не волнуйтесь, хозяйка, у нас всегда большая охрана, — отвечает мужичок на её невысказанный вопрос. — Парни спокойные. Будьте уверены, никого не тронут. В неприятности не лезут. Мне порой кажется, они вообще не люди — такие непрошибаемые. С ними никогда еще сложностей не было, а они вот спасали постоялый двор ни раз.

— От чего?

— Не буду лукавить, хозяйка: места здесь дикие и опасные, — сказал Гетин. Голос его с хрипотцой, но приятный, спокойный, гипнотизирующий. — И я сейчас не про диких животных говорю. Шальных голов в наших краях хватает. Это богачи неплохо живут, а большинству деваться некуда, кроме как податься в разбойники. Вы не подумайте, я их не поддерживаю, но… такова жизнь, в общем. Приходится защищаться. У нас же в амбаре частенько всякие ценные вещи хранятся. А маги редко захаживают — обходимся своими силами. Вот и держим охранников. Совсем недавно одну атаку отбили… Но нынче вам ничего не угрожает, будьте спокойны.

— Это еще почему?

Гетин пренебрежительно махнул рукой и ответил:

— Вы с хозяином постоялого двора потолкуете и поймете.

— Загадками говоришь.

— Ну, я всего лишь нижайший слуга. О некоторых вещах не могу ничего сказать, ибо запрещено. Нынче таким старикам, как я, тяжело живется, работы немного, а махать мечом давно уж разучился. Вот и остается только жить в глуши да всякие мелкие поручения выполнять. Но я не жалуюсь — лучше здесь, чем пьяным в городской канаве среди таких же несчастных.

К Харе явились её двое воинов, и они все вместе вошли в передвижную кабинку.

Гетин вцепился в одну из веревок, потянул на себя, затем еще раз и еще.

Заскрипели блоки, деревянная конструкция поднялась на насколько пальцев над землей, резко покачнулась и выпрямилась.

Откуда-то сверху посыпались листья.

Один из стражников неуверенно вцепился в поручень, пробормотал едва слышное проклятие. В ответ весело хмыкнув, Гетин извинился и принялся ритмично тянуть веревку — кабинку больше не качает.

Хара изо всех сил попыталась сохранить каменное выражение лица, хотя от страха всё в животе похолодело.

За несколько ударов сердца они поднялись локтей на пятнадцать — с такой высоты амбар, конюшня кажутся игрушечными, а её люди — муравьями. Коленки трясутся, под ложечкой сосет.

Она бросила взгляд на закрытую повозку, в которой лежит Дживат, и заставила себя сосредоточиться на настоящих проблемах.

Предстоит долгий и, видимо, тяжелый разговор с хозяином постоялого двора.

Согласится ли принять больного?

Не заломит ли цену?

Даст ли врачевателя?

Или просто отправит её, Хару, вместе со всем отрядом куда подальше?

Она мысленно произнесла молитву богам.

Всё обойдется и закончится хорошо — иного не дано.

Наконец, листва и лианы сожрали передвижную кабину, густая, словно осязаемая, тьма укутала всех прохладным покровом, принеся с собой терпкие, приятные ароматы цветов и сладковатый запах древесного сока.

Затем — миг, скрип блоков, и деревянная конструкция вырвалась из плена листвы.

В глаза ударили яркие лучи солнца, от которых пришлось зажмуриться и прикрыться вскинутой рукой. Поднялись-таки до постоялого двора!

Хара позволила себе растянуть губы в милой улыбке.

Восемь бунгало, соединенные между собой широкими деревянными мостами, впечатлили её своими размерами — здесь есть и двух-, и трехэтажные, на вид просторные, с открытыми террасами, всюду растянуты тканевые тенты, защищающие от палящих тропических лучей. По левую сторону от Хары из кирпичной трубы самого широкого домика валит густой сизый дым — здесь, судя по аппетитным запахам, кухня.

Гетин повел их в сторону двухэтажного бунгало, неприметного, на вид даже чахлого, с закругленными стенами. В небольшом окне — если вырубленную дыру без ставней так можно назвать — трепещут на слабом ветерке фиолетовые, точно сотканные из паутины, занавеси, за которыми ничего нельзя рассмотреть. На полукруглой деревянной двери красуется сложный витиеватый иероглиф, обозначающий знак власти, — здесь обитает хозяин постоялого двора.

Бесцеремонно толкнув дверь плечом, Гетин ввалился внутрь — в блаженно-прохладный сумрак.

Прежде, чем войти, Хара отдала команду своим стражам ждать её на улице и зашла вслед за проводником.

В воздухе улавливаются запахи горящих свечей, сандалового дерева и еще чего-то домашнего, приятного. Взгляд тут же зацепился за массивную стойку, на которую опирается плечистый мужчина. Как и всегда, для Хары его лицо — сплошное неразборчивое пятно, но если напрячь зрение, заставить себя вычленить из этого расплывчатого хаоса детали, то можно рассмотреть и подстриженную бородку, и крупный мясистый нос, и большие лучистые голубые глаза.

Однако всё это не собрать в единый образ.

Для нее уже долгое время главными опознавательными знаками, позволяющими разобраться кто с ней стоит, стали голос, походка, манера двигаться и… прическа.