Парадигма

Время текло весело и я почти забыла о майоре и даже его периодические тяжелые взгляды на Зорина, абсолютно к нему равнодушного, ничем не цепляли. Саша вытянул меня на танцпол. И двигался… боже, безупречно. Настолько в такт, настолько… Что это вытесняло гомонящий и веселящийся зал за грани, заставляя мое тело замедляться, прижиматься теснее, и наслаждаться чувством того, как горячеет кровь.

— Оль… ну люди же, ну не компрометируй меня… — негромко смеется мне в ухо, чуть отстраняясь и опьяняя своим разгоряченным видом. — По крайней мере сейчас…

Мы снова упали за стол. Алкоголь, и разговоры. Денис, поддерживающий веселую атмосферу, и рука Зорина на моем стуле, в один момент придвинувшая его к себе вынуждая откинуться на его плечо. Положила ладонь на его колено, цедила вино и впервые за долгое время наслаждалась. Всем. Пока мой телефон на столе не засветился, оповещая о входящем вызове. «Даня». Отклонила. Позвонил снова.

— На пару минут. — Скользнула губами по его скуле и вышла из-за стола, сжимая телефон и пересекая полупустой зал — свадьба клонилась к завершению.

Спустилась на первый этаж, где музыка была значительно тише. Зашла в туалет. Несколько секунд промедления на вдох-выдох и взяла уже в третий раз звонившую трубку.

Даня был пьян. Скорее всего в дрова. Я смотрела на свое мрачное отражение в зеркале и слушала его заунывные речи, как он хочет все вернуть. У него так бывало иногда. Лучше выслушать. А то затерроризирует звонками или вообще к моему дому явится и будет на весь двор орать, чтобы я вышла. Слушаю его и мыслями возвращаюсь к Зорину. Слова Даньки идут белым шумом, когда я смотрю на свое плечо, где всего пару минут назад лежала рука Саши. Тепло под кожей, как будто он меня и сейчас касается.

— Лёль, ты вообще меня слушаешь?

— Что?.. Да. Дань, давай как протрезвеешь, тогда и поговорим, — со вздохом произношу привычную, уже почти ритуальную фразу.

Сейчас он должен взять с меня обещание, что я непременно обо всем подумаю и точно поговорю с ним. Но Данька неожиданно сыграл против сценария:

— Я в тот день, когда ты в больницу загремела, повышение между прочим получил. Мне нужно было проставиться за это. И еще за то, что я тебе предложение собрался делать. Лёль! Я хотел тебя замуж позвать! Но ты попала в больницу и над тобой кружила Катька постоянно…

Внутри взметается огненный столп. И сжигает меня нахер..

— Остановись… — свистящим шепотом предупреждаю я, глядя на свое разъяренное, искаженное до неузнаваемости отражение в зеркале.

Но он меня не слышит. Пьяно икает и продолжает:

— Она всегда тебе говорила, что мы не пара! Но жили же мы как-то два года. И хорошо жили. Пока она не начала тебе на уши приседать. А ты всегда ее слушала! — голос дрогнул не пытаясь скрыть обиду. — И в больнице ты когда лежала, ну не мог я чаще приходить! Понимаешь? Не мог! Новая должность, работы больше… А Катька тебе это все вывернула так, что мама не горюй! Она специально моментом воспользовалась!

— Заткнись, сука! — прорычала я, пытаясь взять над собой контроль. Тщетно. — Заткнись и забудь, сотри мой номер! В том, что ты такой дебил виноват только ты, понятно?!

— Лель… — растерянно лепечет он.

— Не новая должность, не я, не моя Катька! Только ты, сука! — перед глазами почему-то вспыхнул образ Зорина, но это не успокоило, а только сильнее подожгло. — Да что я вообще в тебе нашла?! Нахера столько жила?! С тобой, сукой, которая даже не понимает, что он сука!

Вырубаю телефон. Совсем. Руки дрожат. Упираюсь рукой в холодной кафель стены туалета. Сцепленные зубы, стиснутые в кулак в пальцы, зажмуренные глаза — тело напряжено, как струна. Алкоголь, идущий по венам так и пытается сбросить блок на эмоциях, клокочущих, дурманящих, пытающихся захлестнуть сознание.

Тварь. Что же ты за тварь, Даня?

В ногах свинец, стоять тяжело. Приседаю на корточки, стискиваю дрожащие колени руками и кладу на них чугунную голову. Катька…

Жалкий всхлип, судорога в теле. Натужный скрип механизмов внутри, готовых распахнуть двери, за которыми… ужас. Просто ужас. Нельзя. Не сейчас. Нельзя.

К черту все. Задрало. Не хочу больше. Пошло всё на хуй.

Хлопаю дверью туалета. Хлопаю зло и с силой, пугая стайку девушек, крутящихся у зеркала и стебно обсирающих платье невесты. Вокруг одни твари. Заебало. Как же это все заебало.

Мимо пары парней, идущих на выход из ресторана, чтобы покурить. Злобно улыбаюсь и выхватываю пачку сигарет с зажигалкой у ближнего. Подкуриваю, бросаю и зажигалку и упаковку на пол. Поднимаюсь по мраморным ступеням, едва скользя пальцами левой руки по резным перилам. В зале значительно тише, свет приглушеннее. Музыка… льется в уши, не долбит по перепонкам, а проходит через них сразу в голову, множа злой мрак в голове, добавляя ему притягательные алые всполохи и привкус дурмана. Который усиливвает новая затяжка, рассеивая клубящуюся тьму и усмиряя в нем множественные проблески злости.