Парадигма

— Оль, время обед, через дорогу хороший ресторанный комплекс. Составь мне компанию, попутно обсудим интересующие тебя вопросы.

Неуверенно киваю и иду вслед за ним. Он смотрелся здесь как влитой, с этой своей классикой в стиле одежды. Смотрелся уверено и органично. Неужто из высшего руководства «Сокола»? Имя Анатолия Соколова, собственника строительной компании «Сокол», стремительно и красиво застраивающей город жилыми высотками было на слуху у каждого жителя.

— Ты из администрации «Сокола»? — не уверена в тактичности вопроса, но все же задаю его, пересекая по пешеходному переходу проспект рядом с ним.

— Можно и так сказать. — Усмехается и скашивает на меня взгляд.

Он — Александр Михайлович, а не Анатольевич, то есть не сын строительного магната. Туманный ответ только добавляет мне пищу для размышлений. Купить территорию в три ляма — спонтанное для него решение, это было очевидно. В близких родственных связях с Соколовым он не состоит, судя по его имени-фамилии. Тогда откуда у него такие деньги, позволяющие без запинки удовлетворить минутный каприз? Хотя, в строительном бизнесе я была не сильна. Может хоть там загоняют серьезные бабки не только учредители и их родственники.

Входим в ресторан, приветливая девушка-администратор вежливо улыбается сначала Зорину, приветствуя его по имени-отчеству, а потом мне. Спрашивает «как всегда, Александр Михайлович?». Он кивает и, указывая на меня, говорит ей:

— Разумеется двойной бизнес-ланч, Анжелика. И чай с лимоном для моей спутницы.

— Я не голодна, — очень запоздало говорю я, поднимаясь за Зориным по резной винтовой лестнице ведущей на второй этаж.

— Я буду обедать, а ты смотреть, что ли, Ольга Дмитриевна? Так мне кусок в горло не полезет. И так дела не делаются. — Улыбается, отодвигая для меня стул возле стола, расположенного у широкого тонированного окна. — К тому же их грибной жульен просто идеален. Это я тебе говорю как человек, посетивший все ведущие рестораны нашего города.

Чувствую некоторую неловкость, но она тонет в странной и такой неуместной истоме, что снова разливается под кожей при взгляде этих чуть насмешливых зелено-карих глаз. И начинает гореть колено. В том месте, где касался меня вчера он. Отвожу взгляд в окно с трудом. Слышу его немного неровный вдох. Почему-то, осознание того, что при наших встречах взглядами странные реакции происходят не только у меня, греют самолюбие. В памяти расцветает отпечатанный момент вчерашнего вечера — его пальцы дрогнули, когда он потянулся за сигаретами, после того, как я безотчетно стиснула его руку. Господи, ну к чему все эти мысли в моей дурной голове?

— Дебилизм… — забывшись, едва слышно шепчу я, цепляясь взглядом за мчащиеся по проспекту машины.

— Что?

Усмехаюсь и не повторяю свой диагноз, симптомы которого проявляются даже сейчас, когда я чувствую на себе просто его взгляд. На секунду, рваную и не нужную, представилось, что я вчера все же склонилась бы к губам мужчины, мгновенно организовавшего поиски тварей, которые зажали меня на пустыре. Представила и почувствовала, как ускоряется пульс. Даже не знаю, что меня больше пугает — реакции своего тела, или то, как я к этому отношусь. А как я к этому отношусь?

Вены на руках зудят, как и кожа ладоней, стремящихся коснуться того место на колене, где вчера кожу сжимали его пальцы. Которые мгновением позже я сама безотчетно рукой накрыла. Меня никогда не пропирало так ни от одного мужика, чтобы самой себе отчет в действиях не отдавать. Я цепляюсь взглядом за жизнь, кишащую за стеклом, но впервые в жизни не могу отрешиться от факта того, что в расстоянии меньше метра от меня сидит мужчина, которого я едва знаю, но из-за которого не могу справиться с реакциями собственного тела. Да и, по правде говоря, я не хочу тормозить этот жар по венам, не хочу глушить анализом свой вчерашний порыв податься к его лицу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Губы при этих мыслях пересыхают мгновенно и я инстинктивно их облизываю, одновременно бросая взгляд на него. Следящего за движением моего языка по губам. От его промелькнувшей тени в глазах накрывает гораздо жестче. Мне хочется сбросить туфлю и коснуться его колена, пользуясь длиной скатерти на столе. Хочется послать нахер неуместность и вульгарность моего поступка. Хочется спровоцировать его, ощутить все то, что он сейчас старательно глушил, зацепившись взглядом за мой язык по губам.

«Дебилизм», — повторяю мысленно, с трудом заталкивая вакханалию безрассудства и идиотизма обратно в недра сознания. Просто секса не было давно — оправдываю тяжесть внизу живота, концентрирующуюся и давящую при затяжном миге глаза в глаза. Просто причина именно в этом. И в том, что в последнее время у меня сплошные стрессовые ситуации, оттого и мысли неадекватные. Вчерашнее происшествие вообще по идее должно у меня отбить… все.

— Оль?