Пансион благородных девиц

Продолжая улыбаться, бледное лицо стало исчезать, сливаясь с тенью леса. Генри стоял на середине земляной дороги, когда услышал за своей спиной шелест. Шелест от ее юбки, он не сомневался, он уже знал этот звук и даже привык к нему. Пытаясь переварить в своем «киселе», как выразился мертвый папаша, информацию о том, что сам родитель преставился, Генри обернулся и шагнул на шум. Он осторожно отодвинул рукой нависающую ветку и увидел ее – Абигейл Дункан.

На фоне сумеречного леса Генри отчетливо рассмотрел бледное лицо и бледные руки, лежавшие на плечах высокого мужчины в черном. Его он тоже узнал: это был тот самый не совсем живой приятель, который огрел его лопатой по голове. Пара не замечала Генри, словно они были здесь одни, и Генри потом понял, почему: сквозь них он мог видеть продолжение леса, а значит эти призраки предстали перед ним в той самой (приятной глазу) ипостаси призраков, в какой современному человеку кинематограф преподносит их чаще всего. Пока Генри думал над этим, у женщины в руке оказался большой нож с загнутым острием, который она без промедления вонзила в живот мужчине в черном. Она пристально продолжала смотреть ему в глаза, вспарывая живот до тех пор, пока нож не уперся в ребра. Мужчина смотрел на нее глазами, полными любви и боли, когда она, бросив нож на землю, засунула руку ему в грудь по самое запястье. Резко рванув руку на себя, она извлекла из груди мужчины еще бьющееся сердце. Тот упал, а Абигейл, бережно держа кровавый насос в своих руках, поднесла его к лицу.

– Спасибо тебе и прости, – шепнула она, – но я уже все перепробовала. Ты – мой последний шанс остаться с нашими девочками.

Генри смотрел, как она жадно поедала еще теплое сердце.

– Беги, – шепнул кто-то ему на ухо, вея холодным и вонючим дыханием.

Генри обернулся и увидел рядом с собой того самого мужчину, что мгновение назад лежал мертвый рядом с Абигейл. Глаза его были пустыми и мутными, кожа бледной и сухой, а за разрезанной рубахой виднелась огромная гниющая дыра. Генри посмотрел в сторону, где только что была Абигейл, и увидел на ее месте остальную компанию мертвецов.

– Беги! – злобно повторил бессердечный труп.

Генри, пятясь, пробирался из леса спиной вперед, пока не выпал на дорогу. Последнее, что он запомнил – был яркий свет фар серебристого Мерседеса.

Глава 8

– Бог ты мой, Оливия! Кого ты притащила в дом… – причитала Кларисса, ходя из стороны в сторону.

– При чем здесь я? – раздраженно ответила Оливия. – Ведь это тебе захотелось новый портрет! Если бы не эта затея, ваше знакомство ограничилось бы одним днем.

– Ты представь, что было бы, если бы я сбила его насмерть! – продолжала ругаться Кларисса.

– Генри, – улыбнулась девушка, заметив, что тот приоткрыл глаза. – Ты пришел в себя?

– Что произошло? – спросил он.

– Так вышло… – замялась Оливия.

– Я сбила тебя прошлым вечером, – твердо ответила Кларисса. – Ты вывалился из леса спиной вперед прямо под колеса машины. Я успела затормозить, но теперь на капоте вмятина, а на лобовом стекле трещина.

Ее голос был полон упреков, и она этого не скрывала.

– А у тебя вся спина синяя, – тихо добавила Оливия, – а еще, как мне кажется, ты снова стукнулся головой…

– Жаль, что недостаточно сильно, – буркнул Генри и закрыл глаза, пытаясь прислушаться к своему организму, и понять, где именно ему больно. Казалось, что везде.

– Отлежись до обеда, – властно сказала Кларисса, – после этого продолжим работу. И завтра ты будешь свободен.

– Мне будет подписана «вольная»? – с трудом рассмеялся Генри.

– Будем считать эту неуместную шутку следствием травм, – сказала Кларисса. – Оливия, жду тебя внизу.

– Что ты там делал? – спросила Оливия у Генри, когда тетка вышла из комнаты.

– Болтал с папашей, – ответил тот.

– Что?

– Скажи, Лив, а ваша… Абигейл… она была та еще сердцеедка, верно?

Генри насмешливо посмотрел на Оливию, глаза которой вдруг яростно загорелись.

– Что ты сказал? – спросила она, пытаясь сделать вид, что не расслышала его вопроса. Генри отметил, что у нее это выходило не очень.

– Помнишь, я говорил тебе, что видел ее в библиотеке? Ты тогда еще разобиделась, что она «пришла» именно ко мне, а не к тебе. Ну так вот… я видел ее снова. И, Лив, поверь, мне совсем не понравилось то, что я увидел… Не хочешь меня просветить: что за чертовщина творилась в этом доме? Или – продолжает творится?..

Оливия сидела рядом с ним на кровати. Она отвела взгляд в сторону, затем встала и подошла к окну.

– Про Абигейл Дункан ходили разные слухи, – неожиданно для Генри, который уже привык не получать ответы на свои вопросы, она стала говорить, глядя в окно, – многие ее называли ведьмой, кто-то, как было модно в те времена: вампиром и кровопийцей. Но она не была никем из перечисленных монстров. Она была несчастной женщиной, которая болела страшной болезнью. Будь она ведьмой, то умерла бы в возрасте всего пятидесяти лет?

– Может быть ее убили, – равнодушно сказал Генри.

– Ее не убили. Она была больна, – сказала Оливия.

– Потому она ела мужские сердца?

– С чего ты это взял?

– Видел собственными глазами.