Пандемия

Через несколько недель после приезда в Оклахома-Сити Десмонд узнал причину, по которой злюка согласился взять его к себе. Орвиль стоял на кухне, держа в руках трубку – шнур тянулся к телефонному аппарату на стене – и тихо чертыхался насчет стоимости звонка в Австралию. Наконец, его соединили, и он спросил, когда придут деньги. Десмонд сидел в гостиной и слушал.

– Да пусть она сгорела, как адские врата, – мне-то какое дело! Продавайте чертову ферму и шлите деньги, как договорились.

Пауза.

– Или вы пришлете деньги, или я отправлю сопляка обратно, и тогда сами с ним разбирайтесь.

На глаза Десмонда навернулись слезы. Он не мог позволить, чтобы изверг их заметил, но и оставаться в доме не хотел ни минуты. Мальчишка схватил стоящее у двери ружье и выбежал в мартовский вечер. Убегу, решил он. Буду жить плодами земли, построю новый форт и стану там жить, пока не найду настоящую работу и не уеду насовсем.

Часом позже он сидел на дереве, подстерегая добычу. С первого выстрела он промазал по самке белохвостого оленя. Старое ружье дало отдачу – словно мул врезал копытом, Десмонд чуть не свалился с дерева. Олениха убежала прежде, чем он успел передернуть затвор и вставить новый патрон. Десмонд не сдавался, ждал.

Пошел снег – сначала одиночными снежинками, потом сплошной стеной. Мальчик видел снег впервые. В Австралии, по словам отца, снег выпадал только на северо-востоке, в горах Виктории.

Белые хлопья танцевали на ветру.

Когда у деревьев вдали появилась еще одна самка оленя, он не стал торопиться. Эта была меньше первой, моложе, неопытней. Десмонд подождал, пока та подойдет ближе, прицелился, задержал дыхание, как учил отец, и нажал на спуск.

Животное упало и заскребло ногами по земле.

Десмонд в одно мгновение слез с дерева, пересек открытое поле и быстро прикончил бедную олениху.

Рассматривая добычу, он понял всю глупость своей затеи. Он не мог освежевать тушу, запасти мясо или хотя бы сварить его, чтобы успокоить вопящий от голода желудок.

Оставалось дотащить ее до дома и показать дяде. Доказать, что он не нахлебник.

Мальчик схватил тушу за ноги и потащил по неглубокому снегу. Холодный ветер хлестал его по лицу и кусал сквозь подаренную Шарлоттой куртку.

С каждым шагом белая стена становилась все непроницаемее. Десмонд не подозревал, что снежный буран способен начаться так быстро. Ветер толкал в разные стороны, не давая сориентироваться. Он почувствовал себя как тогда, в Австралии, только вместо огненного ада шел сквозь ледяной.

Мальчик совсем закрутился и не знал, в какой стороне дом. Кустарники и пастбища вокруг отцовской фермы он помнил как свои пять пальцев, но эта земля была для него чужой. Ориентироваться было не на что. Его ждала смерть от холода, никто не придет на помощь. Десмонд преодолел огонь – ему помог вернуться к жизни ангел, а теперь умирал в ледяной пустыне – по жестокой воле дьявола.

Ноги болели. Отчаянно хотелось присесть, отдохнуть. В то же время он нутром чувствовал: если опустится, то уже не встанет.

Десмонд брел вперед, сжимая ружье. Бросить его означало подписать себе смертный приговор. Он попытался сделать выстрел в воздух, чтобы привлечь внимание, однако пальцы окоченели и не слушались.

Сквозь снежную завесу мальчик заметил столб дыма, поднимающийся вдали от дядиного дома. И, собрав в кулак последние силы, пошел на ориентир.

Поднявшись на крыльцо, он ожидал, что дверь вот-вот распахнется, но она оставалась закрытой. В окне маячил желтый свет – признак спасения.

Мальчик открыл дверь, прислонил ружье к стене и ввалился в комнату. Дядя даже не глянул в его сторону, крикнул только, чтобы побыстрее закрывал дверь.

Десмонд взглянул на бутылку. Почти пустая – лучше не нарываться.

Глава 40

Весь экипаж «Кентаро Мару» суетился, готовясь к очередному этапу – срочной сборке «Зеркала». Задержка могла стоить жизни миллиардам людей, возможно, даже всему человечеству.

Если не установить, что произошло с Десмондом, весь грандиозный план мог рухнуть. Десмонд держал в руках ключ к «Зеркалу» и всему, ради чего они работали не покладая рук.

В комнате для совещаний при лазарете экраны на стенах отображали снимки, сделанные с помощью рентгена, магнитно-резонансной томографии и прочих устройств, назначение которых было неведомо Коннеру.

– Что нашли? – спросил он трех научных сотрудников, державших совет в конце стола.

Младший из врачей развернулся в кресле.

– У него не тело, а пещера ужасов. Я впервые вижу столько сросшихся переломов.

– Парню выпало суровое детство. А теперь докладывайте: что вы нашли?

На вопрос ответил доктор Генри Андерсон, пожилой ученый с сединой в волосах:

– У него в мозг вживлен имплантат. В гиппокамп.

– Что за имплантат?

– Модель от Rapture Therapeutics. Но с измененными свойствами.

– Какими?

– Пока не совсем ясно. Добавленный компонент выглядит как приемник-передатчик данных.

– С чем он связан? Со спутником?

– Не исключено. Хотя лично мне это представляется маловероятным. Нет достаточного питания. Скорее всего он работает в ближнем радиусе действия – через блютус или вай-фай.

В разговор снова вступил молодой ученый: